Что, не хочешь больше ходить в церковь?
Шрифт:
«Нет. Не все структуры опасны. Простые структуры могут производить участие в жизни Божьей и могут быть невероятно полезными. Опасность возникает тогда, когда структура начинает жить своей жизнью и предлагать себя взамен Христа, подчиняя верующих себе».
«Значит, мне не стоит искать идеальную церковь или пытаться создать ее?»
«В том смысле, в каком вы об этом говорите, я бы сказал — нет. Но Господь Христос создает церковь без сучка и задоринки. И она включает в себя всех тех в вашей церкви и в других по всему свету, кто живет в постоянно укрепляющихся
«Как же мне изменить фокус своего внимания?»
«Есть один способ — сосредоточиться на ее Главе. Те церкви, где Господь центр внимания, расцветают невероятным образом. Он расположит вас в своем теле именно там, где пожелает. Рост в ваших взаимоотношениях приведет к тому, что вы вдруг заметите вокруг себя таких людей, которые именно сейчас желают быть более тесной семьей. Это невероятная вещь сама по себе, но она не повод, чтобы отводить взгляд от Него. Бывает так, что группы, начавшие свою жизнь, с Христом в центре, легко и быстро поддаются искушению организовать свои похороны. Когда Господь перестает быть центром нашего поиска, прикосновение к Его Телу превращается в мираж».
«Даже не знаю, что сказать», — внутренняя борьба явно отражалась на лице Брюса. — «Это противоречит всему тому, чему я научен. Меня натаскивали в том, как все выстраивать, как держать под контролем. Я бессилен и не могу жить так, как вы мне рассказали».
«Вот так система нас и контролирует», — Джон покачал головой в унисон переживаниям Брюса. — «Мы думаем, что можем устроить все посредством наших инициатив и усилий, но именно поэтому устраиваемое не производит той жизни, по которой у вас такая жажда! Жизнь эта — у Господа».
«И обретается тогда, когда оставляешь попытки ее контролировать».
«Или иллюзии того, что ты можешь это делать, Брюс», — добавил я, — «Самым тяжелым вынесенным уроком из всего для меня было познать то, что я никогда ничего не контролировал. Хотя все время думал наоборот».
Джон молчал, и я продолжил. «Настоящее христианское братство — это никаким образом не то, что мы себе выдумываем и пытаемся сооружать. Это — дар, который дается от Бога».
«А это разве не в прямом противоречии с тем, что я делаю тут?»
«Вы думаете, что в противоречии?»— задал вопрос Джон.
«Я подозреваю, что да. Но мы так милостивы! Мы не откровенно манипулируем людьми, но из того, что мы делаем, ничто не помогает им жить такой свободной жизнью. Мы говорим о ней, мы желаем всем прилепиться к ней, но фактически усилия вращаются вокруг развития и успеха этой организации. Мы не учим людей полагаться на Бога практически, а укореняем их в мысли, что покой — это причастность к тому, что мы делаем».
«Может
Брюс на мгновение замер в молчании: «Я вижу, что даже самое лучшее из того, что мы можем произвести далеко от той жизни, которую я наблюдаю у Джейка. Мы называем совместное пение „прославлением“, а регулярное посещение церкви „общением“; и уже убедили себя в том, что мы действительно делаем это, если приходим сюда — а истинны эти вещи у нас в сердце или нет — это вопрос второй. Мы научили свою паству быть постоянными в участии на службах и программах и приучили их к мысли, что это поднимает их христианскую ценность».
«И не важно при этом, приходят ли они сюда на самом деле познать Бога», — добавил я.
«Абсолютно точно! За последние два месяца у меня появились такие глубокие отношения с тобой, Джейк, каких у меня не было ни с кем из тех, кого я знал годами. Тебе я могу открыть свою жажду и не получить осуждения. А здесь люди, похоже, ищут во всем какие-то скрытые мотивы».
«Свобода в исповедовании искренности и право на преткновения — и есть ключевые моменты, составляющие основы дружбы», — отметил Джон.
«А здесь мы пытались представить ее верующим как обязательство. Мы говорим людям, что необходимо принадлежать к собранию и к одной из наших ячеек».
Господь Мой, как же давно я не размышлял уже такими понятиями! «Как же обязательства могут произвести настоящие взаимоотношения, Брюс? Обязательства необходимы только тогда, когда опыт неэффективен или мертв. Когда люди живут в Боге, они ценят всякую возможность воссоединиться со своими братьями и сестрами, идущими с ними по этому же пути. Это не то, к чему их надо призывать, а то, без чего они никогда не смогут жить».
«Как всегда возвращаемся к исходной — не правда ли? Если мы ищем жизни в Нем — все остальное разрешается само собой. А если нет, то не важно, чем бы мы ни занимались, этого все равно не хватит, чтобы утолить нашу духовную жажду».
«Абсолютно точно. Он и есть та центростремительная сила, которая нас притягивает. Без Него любые обязательства — поверхностны», — в то время как я произносил эти слова, сама мысль становилась для меня гораздо яснее, чем раньше, когда я размышлял над этим. — «Я все больше и больше прихожу к такому убеждению, что та Церковь, которую выстраивает наш Господь, — превыше всякого человеческого понимания, в которое мы пытаемся ее обрядить, или, которым пытаемся ее наполнить».
«Ты хочешь сказать, что есть способ, которым мы все можем собраться как Господня Церковь, и тем самым восполнить надежды Новозаветной Церкви?»
«О да! Есть собрание, которое их восполняет», — Джон сказал это с такой уверенностью, которая меня искренне удивила.
«Да? Я хотел бы о нем узнать поподробнее», — сказал я.
Именно в тот момент еще один клин перекликающихся птиц пролетел у нас над головами. Мы долго не могли оторвать глаз от очередной партии, удаляющейся к югу.
«А они знают!»— сказал Джон с улыбкой, когда мы смогли вернуться к нашим баранам.