Что остается от небес
Шрифт:
– Какая женщина?
– Ее имя не имеет значения: она давно мертва. Как я понял, эта особа стащила письма у настоящего адресата.
– Кто являлся автором?
– Неизвестно. Послания были подписаны просто «Алкивиад». Но из содержания явствовало, что они вышли из-под пера либо сотрудника министерства иностранных дел, либо лица, приближенного к королю.
– И этот неизвестный сообщал мятежникам секретные сведения?
– Да.
Голуби на крыше обветшалой церкви принялись ворковать. Себастьян глянул на них, жмурясь
– А почему это сэр Нигель рассказал вам о письмах?
– Насколько мне известно, – криво усмехнулся Франклин, – он никому не говорил. Лично я узнал о существовании данных бумаг благодаря знакомству с женщиной, передавшей их.
– Но ведь об этом могли узнать и другие?
– Думаю, могли. Но я не был близок с Прескоттом-старшим, чтобы строить конкретные предположения.
Себастьян пытливо всмотрелся в морщинистую, истончившуюся кожу, водянистые, почти лишившиеся ресниц глаза.
– А когда баронет пропал, вам не приходило в голову, что исчезновение каким-то образом связано с привезенными из Америки посланиями?
– Разумеется, приходило. Вот почему я сейчас вам про это и рассказываю. Упоминал ли я о своих догадках в то время? Нет. Сэр Нигель обозвал меня изменническим отродьем и плюнул мне в лицо. По моему мнению, прикончивший его человек оказал миру значительную услугу.
– Похоже, это всеобщее мнение.
– Тогда зачем вам растрачивать такой замечательный июльский денек на разговоры со стариком о делах давно минувших дней, которые лучше предать забвению? – закряхтел собеседник.
– Затем, что четыре дня тому кто-то убил епископа Лондонского на том же самом месте, где тридцать лет назад погиб его брат. В отличие от сэра Нигеля, Френсис Прескотт совершил немало благих дел в своей жизни и, без всякого сомнения, продолжал бы творить добро, останься он в живых. Я не считаю, что убивший его человек оказал миру услугу.
Крепче стиснув шишковатый набалдашник своей трости, Франклин поднялся.
– Ну, что ж… Вам известно мое отношение к его преосвященству.
– Все мы не без греха.
– Это верно, – сморгнули слезящиеся старческие глаза. – Может, когда разузнаете обо всех грехах добрейшего епископа, тогда и поймете, кто же расправился с ним.
Девлин смотрел, как удаляется американец, ступая меж серых, замшелых могильных плит: спина удивительно прямая, шаг твердый и уверенный, несмотря на преклонный возраст.
Затем взгляд виконта упал на ближайшее к скамейке надгробие. Оно выглядело поновее остальных, и надпись на камне еще была четкой и разборчивой:
Здесь покоится прах Мери Франклин, возлюбленной супруги Уильяма Франклина, ушедшей из жизни в сентябре 1811 года.
Себастьян поднял глаза. Но старый джентльмен уже ушел.
* * * * *
Подперев кулаком подбородок, граф изучал шахматную доску перед собой, становясь все мрачнее.
–
Гендон перевел ясно-голубой взгляд на лицо сына:
– Не подсказывай.
Виконт подвинулся вглубь кресла и скрестил в лодыжках вытянутые ноги:
– Но вы постоянно мне так говорили.
Отец и сын сидели в библиотеке просторного городского особняка Сен-Сиров на Гросвенор-сквер. С недавних пор у них вошло в привычку встречаться свободными вечерами за игрой в шахматы, как частенько бывало в детстве Себастьяна. Теплый ветерок шевелил штору на открытом окне, донося с площади цоканье лошадиных подков и смех резвящихся детей.
– Я говорил это, когда тебе было четыре года. К тому времени, как тебе исполнилось пять, ты уже вытирал шахматную доску остатками моей гордости.
Девлин улыбнулся, но ничего не сказал.
Подавшись вперед, Алистер Сен-Сир подвинул ферзя:
– Вот тебе.
– Здесь был удачный ход, – заметил Себастьян, неторопливо переставляя слона. – Однако это не он. Шах и мат.
– Дьявол и преисподняя, – ругнулся Гендон, но незлобиво, как человек, принимающий неизбежное.
Послышался стук в парадную дверь. Минутой позже появился лакей с письмом на подносе.
– Для виконта Девлина, милорд. С Боу-стрит.
Граф неодобрительно фыркнул. Ему, как и Кэт, не нравилась вовлеченность сына в расследование убийств, только по совершенно иной причине. Отец просто находил сие занятие низким и неподобающим. Но поскольку в нынешнее дело Девлин оказался втянут благодаря вмешательству родной сестры Гендона, тот ничего не мог возразить.
– Господи Боже, – протянул граф, наблюдая за лицом сына, вскрывавшего печать и просматривавшего торопливые каракули магистрата. – Часом не очередное убийство?
Виконт поднялся с кресла:
– Боюсь, что так.
ГЛАВА 25
– Тело обнаружил сам сквайр, – сообщил Лавджой, когда друзья отправились в деревню в экипаже виконта с восседающим на запятках Томом. – Похоже, кто-то запихнул останки пастора в шкаф в сосудохранительнице. Странно, почему его не смогли раньше найти.
– По-моему, вряд ли в такое место заглядывают, разыскивая пропавшего священника, – заметил Девлин.
– То-то и оно.
Солнце зашло, становилось прохладнее, поэтому магистрат завернулся в прихваченное для поездки пальто. Когда друзья перевалили через гребень холма, коляску обдало резким ветром и сэр Генри поплотнее запахнул полы.
– Это заставляет задуматься, не шло ли наше расследование по ложному пути. Возможно, убийство его преосвященства больше связано с церковными делами в приходе Святой Маргариты, нежели с прошлым самого епископа.
– Возможно, – согласился Себастьян, придерживая лошадей перед виражом.