Что остается от небес

Харрис К. С.

Трухлявый ящик брызнул щепками, конским волосом из покрытой пятнами обивки и блестящими осколками раздробленного черепа. От сильной отдачи Эшли пошатнулся и попытался выдернуть застрявшее оружие. Себастьян ринулся к противнику, ударил того по коленке, и как раз в этот момент ломик высвободился из дерева.

Клирик врезался спиной в домовины, втиснутые в последнюю нишу. Высохшее за века дерево изогнулось, треснуло, ящики угрожающе накренились. А затем вся гора рухнула шумным водопадом поломанных досок, разматывающихся запятнанных саванов и разваливающихся

на части иссохших трупов.

Виконт бросился на распростертое тело Гибсона, прикрывая здоровой рукой голову от сыпавшихся дождем обломков и костей. Оскаленный череп, покрытый выдубленной кожей и пришпиленный к оборчатой подушке темной массой спутанных волос, ударил по поднятой кисти, выбив из пальцев кинжал. Свеча, прилепленная капелланом на соседний гроб, свалилась наземь.

Крипта погрузилась в удушающую тьму.

Зрение Себастьяна быстро приспосабливалось к недостатку освещения. А вот Эшли, как и большинство людей, был в темноте безнадежно слеп. Спотыкаясь и кашляя от взметнувшегося праха, капеллан поднялся и принялся, как сумасшедший, размахивать железным прутом то в одну, то в другую сторону. Ломик зазвенел, зацепив каменную колонну, и ударил по соседней пирамиде из гробов.

Украдкой пошарив среди мусора, виконт наткнулся на что-то, похожее на коленную чашечку, и отбросил находку к задней стене крипты. Кость со стуком шмякнулась о камни.

– Девлин? – противник резко повернулся на звук, лихорадочно вглядываясь в сумрак. – Мы могли бы договориться. Ты молчишь о моей тайне, а я держу рот на замке о твоей.

Себастьян тихонько просунул здоровую руку под бессознательное тело хирурга.

– Мне известно про мисс Джарвис, – голос церковника эхом отдавался под темными сводами. – Пару недель назад я подслушал их с епископом разговор.

Виконт застыл.

– Девлин, я знаю, что ты слышишь! – выкрикнул Эшли. – Попробуй только навесить на меня эти убийства, и каждая собака в Лондоне узнает об ублюдке, которого ты заделал столь добродетельной доченьке лорда Джарвиса!

С бешено бьющимся в груди сердцем Себастьян попытался приподнять друга.

– Гибсон… – шепнул он и замер, заметив, как пыльные камни осветились слабым сиянием.

Свеча, как оказалось, не погасла. Наверное, упав в один из свалившихся гробов, огонь только на миг притушился. Теперь, питаемый высохшей тканью и деревом, он разгорался, наполняя склеп растущим заревом и зловонием тлеющих волос и шерсти.

– Проклятье, – ругнулся виконт и попробовал тащить доктора за собой.

Но кратковременное преимущество, дарованное тьмой, было уже утеряно. С шипением, напоминающим воспламеняющуюся смолу, мумия в соседнем гробу вспыхнула гигантским факелом, заливая подземелье светом и смрадом горящей плоти.

– Девлин! – взревел капеллан и, занеся железный прут над головой, бросился в атаку.

Сунув руку в кучу мусора, Себастьян набрал полную пригоршню щебня и костяных осколков и швырнул в лицо противнику. Заслоняя глаза, Эшли выставил предплечье и тут же

споткнулся.

Опустив Гибсона на пол, виконт головой вперед врезался в клирика, толкнув того на затянутые паутиной груды домовин в нише напротив.

Стена ящиков рухнула вокруг них пыльным взрывом костей, щепок и железных обручей. Противники свалились наземь и покатились по полу. Обломок доски пропорол Себастьяну ногу, раненая рука ударилась о подножие каменной колонны. От взорвавшейся в мозгу резкой, как удар хлыста, боли перехватило дыхание и затуманилось зрение.

Девлин заметил, что капеллан выпрямляется, по-прежнему сжимая в руке чертов ломик.

– Ах ты ж гад, – выругался виконт и, изловчившись, саданул ногой по предплечью врага. Ломик отлетел в сторону.

Себастьян услышал рев огня и увидел, что в крипте стало светлее. С ужасающим шипением пламя перекидывалось из одной ниши на другую, пожирая штабеля высохшего дерева, мертвых тел и древних саванов.

Эшли с диким взглядом, пошатываясь, поднимался на ноги. Кулаком действующей руки Девлин двинул противнику в лицо, опрокинув того спиной на кучу древесных обломков и костей.

Огонь уже окружал их со всех сторон, наполняя воздух зловонным маслянистым дымом, от которого сдавливало в груди и слезились глаза.

– Гибсон! – окликнул Себастьян. Кашляя, он нетвердой походкой поковылял туда, где хирург пытался привстать на здоровое колено.

– Обхвати меня рукой за шею! – перекрикивая рев пожара, велел виконт и направился к выходу, волоча доктора за собой. Друзья, пошатываясь, двигались по огненному тоннелю к лестнице. Ниши с гробами превратились в бушующие валы пламени, в воздухе метались языки полыхающих саванов, сыпались дождем горящие щепки.

Гора домовин из ближайшего углубления рухнула жаркой лавиной, разбрасывая по центральному проходу пышущие жаром обломки. Дымящий кусок дерева шарахнул Девлина по голове, сбивая с ног. Себастьян попытался подняться, но тут же ощутил, как что-то тяжелое ударило в спину, вытесняя из легких воздух. Он повалился лицом вперед и выпустил ирландца.

– Гибсон! – вскрикнул виконт, потянувшись за другом. Страшный приступ кашля сотряс тело, забирая остатки сил.

Себастьяна охватила бешеная злость: за нерожденного малыша, который никогда не узнает отца, за женщину, которой придется встречать рождение этого ребенка в одиночку. Стиснув зубы, он попробовал встать и вдруг услышал впереди чьи-то крики.

Подняв глаза, Девлин увидел темные мужские тени, целенаправленно продвигавшиеся сквозь дым и языки пламени. Протянувшиеся руки высвободили доктора из захвата виконта и понесли к выходу. Себастьян услышал знакомый тонкий голос и увидел отблески огня в стеклах очков сэра Генри.

– Надо поторапливаться, милорд, – Лавджой схватил виконта за сюртук. – Вы можете встать?

Себастьян кивнул. Кашель был слишком сильным и не позволял говорить. Тяжело опираясь на маленького магистрата, Девлин поковылял к узким, истертым ступеням.