Что осталось за кадром

Патни Мэри Джо

Он ковырял вилкой свой бифштекс.

– Когда люди вынуждены находиться вдалеке от дома, да к тому же работают как сумасшедшие, они нуждаются в максимальном комфорте. Хорошая еда – очень существенный момент.

– Разумно. – Прикончив жареного цыпленка, Валентина пододвинула к себе тарелку с куском малинового торта. – Если бы мне не приходилось вкалывать, как сироте в диккенсовском работном доме, я бы уже была похожа на слониху.

– Вашему обаянию это не помешало бы.

Она улыбнулась:

– Когда подобные слова вылетают из уст мужчины, который

то и дело снимает самых красивых женщин мира, то хотя и знаешь, что это ложь, а все равно приятно.

– Красивые женщины – часть моей работы. Большинство из них – костлявые и долговязые, как скаковые лошади. Камера любит скуластые худощавые лица, но они, как фарфоровые куклы, лишены жизни. – Он положил в рот очередной кусок и задумчиво жевал. – Мне нравятся особы, которые выглядят как женщины. Как вы, например.

Смотреться сексуально и загадочно было одной из составляющих смысла жизни Валентины.

– Я поступила в юридический колледж отчасти из-за желания переубедить тех людей, которые считали, что я скорее похожа на барменшу, чем на женщину, способную набрать максимальное количество очков в отборочном тесте.

– Когда меня номинировали на «Оскара», я получил огромное удовольствие, представляя реакцию всех «доброжелателей», считавших, что я никогда не смогу сделать ничего стоящего. – Грег улыбнулся своим мыслям. – Через пару дней нам предстоит расстаться, и мне интересно узнать, что вы думаете о своем первом кинематографическом опыте.

– Это было увлекательно и интересно. Во всяком случае, я не жалею, что ввязалась в это дело. Но сейчас с радостью готова вернуться домой.

Грег чуть не подавился.

– Вы шутите? Вы и вправду отправитесь в Буффало, или в Бостон, или еще куда-то, откуда приехали?

– В Балтимор. – Она широко улыбнулась ему. – Да. Я уеду. – Они часто общались после трудового дня, и не было ничего проще, чем лечь с ним в постель. Он ясно показал, что не прочь. Но она пыталась как-то устроить свою жизнь, упорядочить ее, а с подобными мужчинами это не просто. – Фантазии – это хорошо, – заключила она. – Но реальная жизнь мне ближе.

– Но вы так хорошо справлялись со своими обязанностями! Вы могли бы сделать карьеру в кинобизнесе. Если Рейни не в состоянии пока предложить вам другую работу, то я смогу. Из вас вышел бы первоклассный продюсер, и вы ворочали бы миллионами.

– Если бы деньги были главным для меня, я бы уже давно сделала иной выбор. Занятие кинопроизводством предполагает кочевой образ жизни, а мне это чуждо. Не говоря уже о том, что ты всегда на глазах у других и за каждым твоим шагом следят. Это просто сводит меня с ума.

– На этой картине более спокойная атмосфера, чем обычно. Можно сказать, мы вообще обошлись без скандалов. – Девушка подкатила тележку с десертом, и Грег взял пару кусочков торта. – Я надеюсь, Рейни продолжит заниматься режиссурой, и всегда готов работать с ней.

– Я смотрела весь материал, но я дилетант, – продолжала Валентина. – Как вы думаете, действительно получится хорошее кино?

Он стал серьезным.

– Надеюсь.

Мы все выложились на съемках по полной. Но кино складывается из многих составляющих: правильный подбор актеров, операторская работа, редактура, монтаж… всего не перечислишь. Стоит где-то допустить ошибку, и все пойдет прахом. Так что я всегда диву даюсь, когда из хорошего материала удается сделать стоящий фильм.

– Неудивительно, что режиссеры и продюсеры не от мира сего. – Она колебалась, прежде чем задать следующий вопрос. – А напряженная атмосфера возникает в конце любой картины?

– У нас это чувствуется особенно скорее всего из-за сцен, которые еще предстоит снять. – Он взял кусок торта и разом уничтожил его половину. – Сплошное выворачивание кишок. Плюс этот чудовищный журналистский прессинг. Я думаю, от него Кензи становится сам не свой, а Рейни выглядит такой раздраженной.

Валентина нахмурилась. Газеты увеличивали тираж за счет Рейни и Кензи, а Найджел Стоун недвусмысленно намекал, что скоро обнародует шокирующие подробности о прошлом Кензи Скотта. С долей цинизма она подумала, не проводится ли вся эта кампания, чтобы создать больше шума к моменту выхода фильма.

Безусловно, налицо элемент спекуляции на смаковании отношений Кензи и Рейн. Памела написала статью, опровергающую якобы состоявшееся примирение между супругами, и вынесла слова Рейни в заголовок: «Просто хорошие друзья». Но было много невероятных историй, включая утверждения представительницы американского армрестлинга, что именно она стала причиной развода, так как ждет близнецов от Кензи. Рейни старалась не читать подобные глупости, но знала, что они существуют, и это действовало ей на нервы.

Но главный и истинный источник напряжения находился на площадке. Кензи уже отснялся в нескольких из наиболее откровенных сцен с Шарифом, которые объясняли, почему он дернулся в Англию эмоционально травмированным, а остальные кульминационные эпизоды предстояло снять текущим днем. Наблюдая, как Рейни и Кензи репетировали сцены между своими героями, Вэл задавалась вопросом: куда это их заведет? Она не представляла, как можно играть любовную сцену с мужчиной, который разбил твое сердце.

Отношения между ними становились все напряженнее. Почему люди не могут воспроизводить себе подобных, как амебы, без секса?

Без сомнения, Рейни и Кензи сыграют эту последнюю сцену на полном накале чувств. Профессионалы до мозга костей, они скорее дадут упечь себя в сумасшедший дом, чем покажут, что не справляются с возложенными на них обязанностями. Но Вэл будет по-настоящему рада, когда этот проект закончится и Рейн сможет больше не видеть Кензи и начать новую жизнь.

Пока ставили свет, Кензи, голый по пояс, искусно украшенный синяками, шрамами и каплями пота, ходил взад и вперед около съемочной площадки. Внутреннее напряжение не оставляло его. Ему предстоит адский выбор между высоким профессиональным мастерством и показом истинных уголков своей души перед безжалостным глазком камеры. Почему он делает это?