Что происходит в тишине(изд.1958)
Шрифт:
— Мне, знаешь ли, Наташа, — продолжал он, — очень нравится, что ты такая серьезная, рассудительная и строгая.
— Что это ты сегодня слишком разоткровенничался, Остап? — удивилась Кедрова. — Никак, еще в любви начнешь объясняться?
— Я бы и объяснился, да ведь ты смеяться будешь.
— Конечно, буду. — Наташа улыбнулась, обнажив удивительно ровные, блестящие зубы. Махнув на Яценко рукой, она рассмеялась: — Ну, да ты спи лучше!
Яценко повернулся на другой бок, но в это время у входа в землянку раздались голоса, и он торопливо поднялся со своего железного ложа:
— Наши, кажись.
В землянку вошли полковник Белов и майор Рахманов.
— А ты чего не спишь, куме, — шутливо обратился Белов к старшему сержанту.
Полковник был постоянно весел. Кажется, еще не было такой неприятности, от которой бы он приуныл. Расточая направо и налево свои иногда несколько грубоватые шутки, он всегда делал это добродушно, не думая никого оскорбить или обидеть.
Пока Яценко бормотал что–то о том, что рад бы поспать, да возможности нет, полковник, не слушая его, направился к Кедровой и, улыбаясь, протянул ей руку:
— Приветствую вас, красавица!
— Вы бы мне лучше доброй ночи пожелали! — засмеялась Кедрова.
— Именно доброй, а не спокойной. До спокойной еще далеко.
— Значит, будем работать?
— Да, работать. Но вы не пугайтесь: трудиться придется мне, вы же ступайте пока отдыхать. — Полковник снова протянул ей руку и сказал: — Доброй ночи!.. Ну, а тебе, куме, — обратился он к Яценко, — придется пободрствовать… Ого, как вытянулась твоя физиономия! И здоров же ты спать, куме! Ну, да что с тобой поделаешь… Достань–ка мне дело номер тридцать да устраивайся здесь на ящиках. Ты ведь, говорят, как факир, можешь спать хоть на гвоздях. Ложись, куме, отсыпайся на здоровье, а когда понадобишься, я тебя разбужу.
В землянку вошли остальные офицеры штаба.
— Ну–с, — повернулся к ним полковник, — вы тоже — марш все спать! Подъем в шесть ноль–ноль. Доброй ночи и приятных сновидений!
Разведсводка
К исходу дня офицеры общевойсковой разведки штаба армии составляют разведсводку. Короткий, отпечатанный на одной или двух страницах документ впитывает в себя кропотливую и небезопасную работу многообразных разведывательных органов армии за целые сутки. Тут есть все: положение войск противника, действия его авиации и артиллерии, данные дневных наблюдений за передним краем и всеми просматриваемыми участками фронта неприятеля, результаты ночных поисков и опроса пленных, данные авиаразведки и наблюдения за работой вражеских войсковых раций.
Добывая эти сведения, десятки опытных разведчиков с различных пунктов, вооружившись стереотрубами, перископами и биноклями, зарывшись в землю или забравшись на деревья, в любую погоду просматривают каждую видимую пядь земли врага.
Пройдет ли группа солдат вдоль фронта, проследуют ли повозки с ящиками, донесется ли шум поезда со стороны вражеской станции, промелькнет ли где–нибудь между деревьями связной мотоциклист — все это тщательно занесут в свои журналы наблюдений разведчики–наблюдатели, указывая точную дату, время суток, квадрат или более точную координату топографической карты. Ничто не ускользнет от их внимания. Они всё услышат и увидят. И даже тогда, когда пелена тумана закроет поле видимости, когда длительные дожди косым пунктиром заштрихуют просматриваемые участки, разведчики все равно будут
Когда же ночь черным своим маскхалатом скроет от глаз территорию врага, на смену зрению разведчиков придет их слух. Наблюдателей сменят тогда «слухачи». Они почти вплотную подберутся к переднему краю обороны врага и настороженно станут прислушиваться к малейшему шороху, едва слышным звукам, доносящимся издалека. По ровному глухому шуму опознают они движение пехоты, по дробному гулу, фырканью и цокоту копыт — конницу, по прерывистому лязганью металла — артиллерию и по беспрерывному металлическому грохоту гусениц и резкому шуму моторов — танки и самоходки.
Уйдут разведчики и в глубину вражеских позиций и там, за много километров от переднего края фронта, поведут скрытое наблюдение за огневыми точками, живой силой и оборонительными сооружениями врага.
А пока войсковая разведка будет прощупывать передний край и тактическую глубину обороны противника, авиация углубится в его тылы, а радиоразведка тщательно и непрерывно будет следить за работой его засеченных радиостанций, их перемещением, исчезновением или появлением новых раций.
К вечеру через пункты сбора донесений, через посыльных и нарочных стекутся в штаб армии письменные донесения, схемы, карты, аэрофотоснимки, шифровки. И тогда штабные офицеры–разведчики примутся наносить все это на карту, тщательно сопоставляя свежие сведения с уже имеющимися и определяя степень их достоверности.
Постепенно такая карта густо покроется графическими символами фортификационных сооружений, артиллерийских позиций, огневых точек и минных полей. Впишутся номера новых вражеских частей, переместятся старые. Беспрерывно меняющаяся обстановка на карте еще энергичнее придет в движение. Она дополнится и уточнится с каждым телефонным звонком, с каждым вновь полученным донесением. Напряженным, лихорадочным пульсом войны забегают по карте цветные карандаши офицеров–разведчиков нанося всё новые и новые условные знаки.
Обычно разведсводка бывает готова к вечеру. Однако в этот день еще задолго до установленного срока начальник разведки штаба армии доложил командарму, что перед фронтом армии противник пришел в движение.
— Что же это — перегруппировка? — спросил его командарм.
— Части противника перемещаются почти без соблюдения обычных мер маскировки, — отвечал начальник разведки. — Похоже, что противник встревожен чем–то и спешит усилить свою оборону.
Фотопленка Кедровой
В тот же день генерал Погодин срочно вызвал к себе Астахова. Аудиенция была предельно короткой, но капитан Астахов был не только удовлетворен ею — он был счастлив.
Генерал принял его, как обычно. Ни одним словом не высказал он своего одобрения, но по выражению его лица, по интонации голоса и по многим другим почти неуловимым признакам капитан понял, что генерал им доволен.
Командарм не только одобрил поданную им мысль, но и осуществил ее. И вот теперь официальные данные разведки со всей убедительностью объективных фактов подтверждали идею Астахова. Противник, оказывается, уже принимает контрмеры против вчера только разработанной штабом армии фиктивной наступательной операции.