Что сказал покойник
Шрифт:
Истинной целью моих прогулок было найти подходящее место, где можно было бы спрятать «ягуар» или столкнуть его в пропасть, по возможности бесшумно. Поэтому «гуляла» я в основном в сторону дороги, по которой бежала. Такое место мне удалось найти, и даже не очень далеко. Доехать туда можно было за несколько минут, затем с опасностью для жизни съехать с дороги и взобраться на горный склон, на редкость пологий в этом месте, и там спрятать машину под нависавшим выступом скалы. Это место я изучила очень тщательно. Операция могла удаться, но ничто не гарантировало, что автомашина не сорвётся со склона, когда я буду ехать в укрытие. Я постаралась запомнить каждый камешек на этом участке дороги, так как операцию намерена
Первую стадию подготовки к побегу я сочла законченной и решила, что настало время вплотную заняться яхтой. Необходимо было побывать на ней, причём я имела право сделать это только один раз, так как не могла допустить, чтобы и возле яхты выставили охрану. Свой интерес к яхте я должна была скрыть во что бы то ни стало.
Я дождалась очередного отъезда патлатого и последовавшего затем обычного падения дисциплины. Из-под пальмы с видом на Европу я прямиком направилась к бухте, спустилась по стальной лесенке и оказалась на причале. Сначала я ознакомилась с воротами, ведущими в коридор, по которому можно было пройти до самого дома. Это были фундаментальные стальные ворота, раздвижные, разумеется. Я подумала, что неплохо было бы их как-нибудь заблокировать — не сейчас, конечно, а перед самым побегом. Это весьма затруднило бы выход к заливу. Техническая сторона дела не представляла особых трудностей: достаточно затолкать что-нибудь в нижние направляющие рельсы, по которым сдвигались половинки ворот, или вбить в стену рядом с воротами какой-нибудь крюк. Нет, крюка бесшумно не вобьёшь, лучше натолкать вниз камней и немного цемента.
Оставив пока ворота в покое, я занялась яхтой. Она была пришвартована у причала, но палуба её приходилась намного ниже, и я не знала, как мне поступить: прыгать с причала на палубу или подождать прилива, когда яхта поднимется. Вспомнив, что высшей точки прилив достигнет в полночь и, значит, ждать придётся долго, я чуть было не полезла по причальному канату, но вовремя нашла более простой способ — металлические скобы, вбитые в скалу. По ним я и спустилась на палубу яхты.
Первое ощущение — корабль слишком большой для меня одной. А что делать? Вздохнув, я приступила к знакомству с ним.
На самом верху находилась рулевая рубка, которую я решила оставить напоследок. Перед ней из палубы немного под углом высовывался стальной шест неизвестного мне назначения. Немного подумав, я решила, что это солнечные часы, которые помогают рулевому держать правильный курс. Несколько ступенек вели вниз, в застеклённый, роскошно меблированный салон. В его баре я обнаружила много бутылок с алкогольными напитками и минеральной водой. Спустившись ещё ниже, я обнаружила санузел, две каюты и несколько, по всей вероятности хозяйственных, помещений. Очень порадовали меня большие запасы продовольствия и напитков. И не только потому, что освобождали меня от необходимости запасаться всем этим, — наличие провианта подтверждало факт полной готовности яхты к отплытию.
Ближе к носу обнаружилась ещё одна лесенка, ведущая вниз. Сойдя по ней, я оказалась под салоном, открыла следующую дверь и поспешила закрыть её, невольно закрыв глаза. Там находилось машинное отделение, то есть нечто совершенно мне чуждое, непонятное и страшное. После недолгой борьбы с собой я все же открыла вначале дверь, потом глаза и недоверчиво осмотрелась, стараясь выявить аналогию с автомобильным мотором.
Сверхъестественные умственные усилия, которые наверняка не прошли для меня бесследно, привели к выводу, что здесь, по всей вероятности, два двигателя. Впрочем, не уверена, в дизелях я ничего не понимаю. Что касается остальных механизмов, мне так и не удалось постичь их назначение, я поспешила покинуть страшное помещение и направилась в рулевую рубку. Здесь дело пошло не намного лучше. Что касается обнаруженного в бинокль места, куда следует вставить
Мне показалось, что среди множества приборов мне удалось распознать термометр. Он был похож на указатель температуры мотора в автомашине, у него была красная полоска и буква "С". Таких термометров было две штуки. Блямбу над зажиганием я после некоторого колебания решила считать компасом, а два рычага с правой стороны — педалями газа, хотя, может, называют их совсем не так. Оба они стояли на нуле, я попробовала — их можно было переводить вперёд и назад, причём в каждое положение они проходили через три зубчика, и у каждого последнего зубчика стояла надпись «max». Я решила, что это означает максимальную скорость.
Все остальное буду познавать во время пути, а вот как быть с моторами? Ведь ночью шум дизельного мотора слышен далеко, хорошо бы вывести яхту из бухты, не включая мотора. Упираясь изо всех сил ногами, я попробовала потянуть за канат на корме, и мне показалось, что яхта слегка сдвинулась. При этом я обнаружила, что за кормой яхты прикреплён какой-то странный треугольный железный ящик — ничего подобного не упоминалось в моем пособии. Ящик этот почти весь находился под водой, видна была только его верхняя часть. Эта непонятная деталь встревожила меня, но отцеплять её я не решилась.
На скалу я взобралась по скобам, число которых уменьшилось. Это обстоятельство напомнило мне, что после полуночи начнётся отлив. Он может мне помочь. Затем я обследовала бухточку, пройдя до её выхода в море. Вдоль скалы там тянулось что-то вроде полочки, по которой хотя и с трудом, но можно было пройти. Я решила потащить за канат свою лайбу до конца полочки, потом мне надо будет свернуть вправо, потом влево, и я выплыву в океан. Если бы меня было две, провернуть эту операцию не составило бы никакого труда: вторая стояла бы по другую сторону бухточки и в нужный момент тянула бы за другой канат. К сожалению, раздвоение следовало исключить. Я внимательно осмотрела — невооружённым глазом и в бинокль — скалу напротив. Там тоже было подобие полочки. Что ж, стоит попытаться, когда настанет время. Может, и получится, если использовать отлив.
Мозг работал чётко и ясно. Я отдавала себе отчёт, что начинаю очень рискованное дело, но другого выхода не было. Вместе с тем я знала и следующее: в это время года в Атлантике дуют западные ветры, то есть в нужном мне направлении, в тропическом поясе меня не ожидают никакие метеорологические неприятности, кроме жары, взять нужный курс и держаться его я сумею. Большие надежды внушала и скорость яхты. Все плавание не должно занять много времени, всего несколько дней. Так почему же я должна сомневаться в удаче?
Рассмотрела я, разумеется, и другую возможность — не плыть аж до Африки, а добраться до того порта, который у меня, так сказать, под носом, подплыть к первому попавшемуся кораблю и попроситься на борт в качестве потерпевшего кораблекрушение. И тут начинались трудности. Пусть капитан даже и не ссадит меня на берег прямо в руки моих бандитов — высадка в любом бразильском порту будет для меня катастрофой. Заставить же капитана изменить курс и отправиться за океан… И денег маловато, и красота не бог знает какая. А тут ещё и документы не в порядке. Нет, я решительно отказалась от мысли воспользоваться портом.