Что сказала бы Эрика
Шрифт:
— Ты понимаешь, что это ненормально? Она делает то же, что и со мной.
— О чем ты? — дёрнула Матвея за плечо. Их привычка шептаться начинает порядком раздражать и заставляет чувствовать себя лишней.
Негодуя, он распахнул глаза, и взяв меня под руку, направился на кухню.
— Приятель, кажется ты лишка перепутал девчонок, — попытался встать на мою защиту Степан.
— А мне кажется ты сам не догадываешься, с какой из её личностей имеешь дело.
Матвей закрыл за нами дверь, оставив ребят недоумевать.
— Ты опять за старое? Не удалось
Я преспокойно сложила руки под грудью.
— Я никого не вербую. Степа пришёл сам. Я ему понравилась, он меня нашёл. Разве не так должны поступать настоящие мужчины?
— Понравилась? Ты, или твоя отвратительная вымышленная личность, которая однажды прикажет тебе спрыгнуть с многоэтажки, чтобы навсегда потерять чувство страха? — то, как Матвей реагировал на присутствие другого мужчины в доме раззадоривало. И я даже подумала, что он ревнует, если бы он не встречался с моей подругой.
— Это совсем не важно. Я стараюсь себя переделать. Расту, развиваюсь, и это действительно помогает, я имею в виду Эрику. Мне хочется пробовать то, что прежняя я никогда бы не сделала.
Ну почему, когда Матвей так на меня смотрит, сканирует, будто заглядывает в душу, я становлюсь маленькой. И жалкой. Привет, комплексы Веры-недотепы.
— Вот как?! Смелости тебе не хватает? А что сказала бы твоя Эрика, если я сделаю так, — он в шаг преодолел расстояние между нами, схватил меня и пылко прижал к себе, демонстрируя свою власть, которую очевидно использует над другими женщинами. Но моё тело поддалось на это привлекательное пламя. Я ничего не могла с собой поделать. Эти руки слишком нежны для просто «друга», а желание, исходящее из самых потаенных уголков моего бедного тела, становится неуправляемым.
Я окунулась в Матвея. В наш поцелуй, который парень, стиснув зубы, выжимал из моих губ.
Тело взвинтилось, требуя большего.
Прошло всего мгновение. Голова кружилась от дурмана, сквозь которую пробивалось малюсенькое сомнение.
Что я делаю? Лера моя подруга, а я поступаю как…
Матвей сам прервал поцелуй.
— Ну что? Убедилась? — он так резко оборвал и разогнал сладкие реки мечтаний.
— В чем?
— Что твои принципы останутся с тобой, кем бы ты не назвалась. Смелось, малышка, это умение ставить себя в приоритет перед другими. Спорим, ты сейчас думала о Лере? О стыде и вымышленной солидарности!
Глава 26
Сделав глубокий вдох, я с отвращением посмотрела на него. Что за игры?!
— Ты разочаровываешь меня прямо на глазах, Матвей. Мало того, что ты трус, так ещё и бабник. — его лицо из надменного вмиг перевоплотилось в униженную гримасу. — Я тебя раскусила.
— Ты не так поняла. Господи, — он за нервничал, запустив пятерню в волосы.
— Даже со своей наивность я оказалась тебе не по зубам, и ты перекинул свое очарование на Леру, но не пускаешь возможности зацепить меня?
— Идиотка, — констатировал парень.
— Я Лере все расскажу. Какой ты.
Он посмеялся.
— Попробуй.
— Сейчас мне некогда.
— Ну ну. Посмотрим, что ты скажешь, когда он начнёт тебя лапать.
— Почему нет? С моего разрешения.
Я говорила задрав голову, потому что Матвей максимально близко разглядывал меня сверху вниз, с нескрываемой насмешкой.
— Мне нет до этого никакого дела. Но советую носить с собой шокер или перцовый баллончик. Внешность бывает порой обманчива, — выговорив мне все это, Матвей открыл дверь и пронёсся мимо Леры и Степы.
— Как верно подмечено! — крикнула я ему в спину. Потом виновато посмотрела на подругу. — Прости, кажется я испортила тебе праздник.
— Может пойти с нами, — предложил Степа, на что Лера возбуждено отказала.
— Нет, нет, у меня свои планы на выходной были.
— Но Матвей же приходил к тебе.
— За цветочки ему спасибо, — звонко пропела она, махнув ручкой и утопала к себе. — Ушёл один, придёт другой…
Степан выжидательно смотрел на меня. Было видно, что отказ Леры вызвал в нем облегчение. Может он действительно хотел провести время только со мной.
Но проведя с этим милым парнем целый день, я разочаровалась в своей торопливости. Моя Эрика куда-то запропастилась, и я вновь превратилась в амебу, только красивую.
Соглашалась с его предложениями зайти туда-то, сюда. Степа пытался меня удивить, пригласив в корейский ресторан, где можно готовить самим себе. У меня его поведение вызывало трепет. Но чего-то более сильного я к нему не ощущала. Наверное так и посылают во френдзону.
Я начала беспокоиться. Как бы мне намекнуть ему, что кроме дружбы пока ничего предложить не могу. Ведь парень старался, изо дня в день, писал, звонил, договаривался со мной о встрече. И чем больше он пытался выманить меня с ним на свидание, тем больше хотелось закрыться от него. Лера советовала сказать напрямую.
— Позволь своей Эрике сделать все за тебя. Тебе не должно быть стыдно за то, что ты ничего не чувствуешь к нему, — здраво рассудила подруга.
И перед сном я действительно решительно себя настраивал быть жёстче в этом вопросе, но увидев Степу в живую, терялась.
Так продолжалось почти две недели. Пока однажды после нашей поздней прогулки, в конце которой я уже собиралась все объяснить Степе, мы не встретили шалопаев с соседней улицы. Я то сразу узнала Ваньку, самого высокого из них, который учился в одиннадцатом классе, а его мама была когда-то моим преподавателем в музыкалке.
Ребята для виду вели себя громко и агрессивно, хотя я знала, что они вполне безобидны.
А вот Степан напрягся.
— Дядя, прикурить не найдётся? — Ванька озорно подмигнул мне, а его друзья обошли на со всех сторон. И в принципе, они прошли бы мимо, ведь сам паренёк не курит. Вроде.
А вот Степа…
— Впервые сталкиваюсь с маргиналами, — хмыкнул он, повернувшись ко мне. — Я думал вы вымерли. Пошли вон отсюда, пока я полицию не вызвал.
Он потряс в воздухе телефоном, надеясь что ребята испугаются?