Что скрывается за чертополохом
Шрифт:
Не думай об этом.
Эта мысль сокрушала.
Ох. Я думала, что проявила изрядную смелость, выставив свои желания напоказ, но только все испортила. Как мне теперь смотреть ему в глаза?
Из меня вырвался тихий вскрик, когда дверь коттеджа распахнулась, и Уокер вошел, словно чертов мстительный воин-викинг. С суровым выражением он захлопнул дверь и запер ее.
— Сколько раз мне нужно повторять, чтобы ты запирала дверь? — спросил он громоподобным голосом. Его руки сжались в кулаки,
Но выражение его лица заставило мой живот сжаться и рухнуть вниз.
Голод.
Чистый, неподдельный голод отражался на его красивом лице.
— Если мы это сделаем, то установим правила, — заявил Уокер.
Мое сердце подпрыгнуло, но его предыдущие слова все еще обжигали.
— Мне не нужна твоя жалость.
Он оскалил зубы в порочной полуулыбке-полурычании и шагнул ко мне.
— Нет, тебе нужен дикий и жесткий трах. Разве не это ты сказала?
Да, да, ДА! Дыхание стало поверхностным, когда мое тело отреагировало на него. Этот мужчина излучал радиоактивную сексуальность.
— Да, — прошептала я.
Его ноздри раздувались, будто он мог видеть, насколько я завелась.
— Только секс. Никаких обязательств. Когда один из нас захочет все закончить, это произойдет без последствий или боли. Или мы этого не делаем.
— Согласна. — Я кивнула. — Даю тебе слово.
Придя к решению, он мотнул головой в сторону лестницы.
— Тогда поднимайся наверх.
Меня охватило волнение, даже когда бабочки нервозности дико запорхали в животе.
— Ты все время собираешься быть таким властным?
— А ты думала, я буду играть иную роль, кроме главной, когда мы трахаемся?
Нет.
Нет, я так не думала.
Этот мужчина был доминирующим сексуальным засранцем.
И я знала, что в этом заключается часть его привлекательности. Всю свою жизнь я принимала решения за свою дочь и себя. Все сводилось к моему выбору, моим действиям. Это так утомляло.
Но с Уокером… я доверяла ему главную роль в спальне, чтобы доставить мне удовольствие.
В ответ я прикусила губу, скрывая улыбку предвкушения, и его глаза потемнели от страсти. Затем я повернулась и как можно спокойнее стала подниматься по лестнице. От раздавшейся позади тяжелой поступи мое сердце подскочило к горлу.
Я не знала, чего ожидала, добравшись до спальни. Я пересекла комнату, чтобы опустить жалюзи, и когда повернулась, Уокер стоял в дверях и смотрел на меня так, будто хотел проглотить.
К этому я была полностью готова.
Однако ожидала контролируемого соблазнения. Потому что таков был Уокер. Всегда и всё держал под контролем.
Поэтому, когда он бросился на меня, будто потерял этот контроль, я мгновенно воспламенилась всем своим существом.
Наши тела столкнулись за секунду до того, как это произошло с нашими губами, Уокер нагнулся, выбивая из меня дыхание. Его поцелуй был разрушительным. Собственническим.
Он сжал мои волосы в кулак, притягивая к себе, а я цеплялась за него, пока он впивался в мой рот, будто не мог проникнуть достаточно глубоко.
Я знала это.
Знала, что между нами будет именно так.
Я всхлипнула ему в рот, когда Уокер другой рукой сжал мою задницу, чтобы притянуть к стояку, натягивающему молнию джинсов. Мой всхлип превратился в стон. Уокер сильнее вдавился в меня бедрами, стискивая мою задницу. В ответ я скользнула руками под его футболку, дрожа от восхитительного ощущения гладкой, горячей кожи, впадин и рельефов мускулов под кончиками пальцев.
Он застонал, когда я коснулась его сосков. Этот звук прогрохотал у меня во рту, и наш поцелуй усилился, оставляя синяки на губах друг друга.
Я нуждалась в нем внутри себя. Нуждалась в его мощных движениях. Он был нужен мне, чтобы заполнить пустоту.
Нащупав пуговицу на его джинсах, я ясно дала это понять.
Но Уокер остановил меня, подняв на руки. Я пробыла в воздухе секунду, прежде чем приземлилась на кровать с испуганным «ох». Я посмотрела в лицо Уокера, на котором отразилось дикое, неконтролируемое желание.
Еще никогда я не чувствовала себя сексуальнее.
И вдруг была поражена им, — его теплом, его ароматом, — когда он накрыл меня своим большим телом и снова завладел губами. Обхватил мою грудь через платье и сжал, и во мне взорвалась похоть. Я пришла в неистовство, дергая его за футболку.
— Уокер, войди в меня, — бездумно прошептала я, прерывая поцелуй.
— Скажи, чего ты хочешь? — спросил он мне в губы.
Я в замешательстве посмотрела в его прекрасные глаза.
— Я только что это сказала.
— Нет, не это. Скажи, что хочешь, чтобы я тебя трахнул.
На меня снизошло понимание, и кожу опалило еще большим жаром, если такое возможно.
— Я хочу, чтобы ты меня трахнул. Жестко.
Удовлетворенно зарычав, Уокер откинулся назад, оседлав меня. Когда он взялся за подол моего платья, его эрекция сильнее натянула джинсы. Я села, чтобы помочь ему, пока он тянул платье вверх и отбрасывал в сторону. Опередив его, я сама расстегнула лифчик и сняла его. Пылающие огнем глаза Уокера пожирали мою обнаженную грудь.
— Я фантазировал о том, как сосу твои соски больше раз, чем могу сосчитать, — признался он.
Между моих бедер хлынула влага.
— Тогда соси их, дружок.
Уокер потянулся к моей груди, лаская ее, пощипывая затвердевшие соски.
— Ты знаешь, что сводишь меня с ума.
— Всё по-честному, так как с первой нашей встречи ты постоянно меня заводил.
Губы Уокера дернулись.
— Серьёзно?
— Думаю, я могла бы несколько раз использовать фразу: «Я хочу взобраться на этого мужчину, как на дерево».