Что случилось, дорогая?
Шрифт:
Наконец она заговорила – быстро и сбивчиво:
– Души таких преступников, как я, всегда остаются в Непокое первые сорок дней. Чаще всего и потом тоже. Но потом уже ничего нельзя изменить. Из Непокоя не перерождаются. Мы мыкаемся тут вечно. А пока сорок дней не прошли, ты еще можешь меня вызволить, и я уйду в Покой.
– Что для этого нужно?
– Получить прощение.
– Чье?
– Твое. Ты должен всей душой простить меня за то, что я сделала.
– Я прощаю! Но что именно ты сделала? Кого ты прикончила, любимая? Скажи же мне. Мне уже точно не будет хуже.
На миг
– Помолись за меня. Больше мы не сможем видеться. Живые люди встречаются с неупокоенными мертвыми в Пограничье только единожды. Если упокоюсь, мы обязательно встретимся.
Туман уже дошел ей до пояса.
– Не исчезай! – завопил я.
– Не печалься. Это ненадолго. Ты же спасешь меня своим прощением? Спасешь меня?
– Я прощаю тебя!
– До скорого, любимый.
На дорогом мне лице, почти скрывшемся за пеленой, появилась слабая улыбка. Но в глазах была тревога. Ее вновь забирало у меня. Туда, где ей было плохо. И я не мог ничего сделать, просто стоял и смотрел.
И понять тоже почти ничего не успел.
Двенадцать лет назад
– Эй, тебе чего, специальное приглашение требуется? Урок уже идет!
Учительница выглянула в коридор и вначале заметила у окна свою ученицу, которой минут пять как положено было сидеть за партой, а потом только – парня рядом с ней.
Это была очень контрастная пара, какие любят показывать в молодежных мелодрамах. Она – в романтичном образе, насколько позволяют материальное положение родителей и школьный регламент: распущенные волосы лежат легкими волнами, щеки тронуты румянами, ногти накрашены розовым перламутровым лаком. Его короткие темные волосы небрежно взлохмачены, поза выражает максимальную расслабленность и самодовольство (одна нога согнута в колене и упирается в стену, рука покоится на бедре девушки). На его сумке – множество значков мрачных цветов с названиями рок-групп. Этого подростка не раз выгоняли из школы за отсутствие школьной формы, но сегодня он одет почти подобающе. Будто в насмешку над регламентом он дополнил скучный образ высокой обувью со шнуровкой.
Десятиклассник Макс считался самым крутым и модным парнем во всей школе. Так одевались только городские, и сам он переехал в село не так давно. Стоило ему переступить порог маленькой школы, остальные мальчики вмиг потеряли для девчонок всю привлекательность. А он охотно пользовался их расположением.
Раздосадованные одноклассники цеплялись к «городскому петуху» и не раз пытались избить, но у Макса оказались сильные кулаки и быстрая реакция. Даже в серьезных драках он проявлял себя как неутомимый боец. Да и на язык был острым. А еще, что вызывало у многих деревенских уважение, обладал блестящей способностью много пить и не пьянеть. В итоге большинство перебесились и отстали от новенького, а некоторые решили подружиться с ним.
Учитывая имидж Макса, неудивительно, что девятиклассница, которой он вроде бы достался на этот раз, была на седьмом небе от счастья.
– Уже иду, Анна Станиславовна, – неохотно отозвалась она на замечание учительницы.
– Поторопись. И нечего тут лобызаться, школа для этого не место.
Женщина
– А с чего это вы к моей девушке цепляетесь? Не ваше дело, где и как нам общаться.
Холодный взгляд синих глаз, которые свели с ума не одну девчонку, грозился пробуравить сельскую учительницу насквозь. На секунду опешив от такой наглости, она повысила голос:
– А ты какое право имеешь мне замечание делать?! Не дорос еще взрослых судить! И «общаться» будете после уроков. Бессовестные совсем! Вера, быстро в класс!
Девушка закатила глаза и шагнула в сторону кабинета, однако парень схватил ее за руку.
– Вера никуда не пойдет, пока вы перед ней не извинитесь.
– Так, давай-ка не наглей, а то к директору сейчас побежишь!
Щеки учительницы покраснели от гнева. Она поставила руки в боки, расставила ноги и теперь, со своей довольно плотной комплекцией, чем-то напоминала борца сумо.
– Ни к какому директору я не побегу и девушку свою в обиду не дам, – отчеканил парень, все еще сжимая ладонь Веры.
– Макс, ну хватит, Макс, – проворковала она – было заметно, как ей приятно его поведение. – Анна Станиславовна, я сейчас.
– Не «я сейчас», а бегом за мной! – брызгая слюной, проорала учительница. – А тебе, молодой человек, это с рук не сойдет! Вот вызову к себе ваших родителей…
– Ты правда хочешь с ней идти? – больше не обращая ни малейшего внимания на «помеху», обратился Макс к Вере.
– Да надо бы, – замялась она.
– Кому надо – ей или тебе?
– Ну…
– Пошли, малыш.
Макс покровительственно обвил рукой плечи девушки и повел ее к лестнице. Вслед им неслась брань учительницы. Она грозилась и двойками, и директором, и расправой, а молодая пара, хихикая, удалялась.
– Блин, она ж реально мамку вызовет, – с улыбкой (чтобы порадовать парня), но легким беспокойством заметила Вера.
– Ой, не парься. Ну вызовет. Убьет тебя мамка, что ли?
– Орать начнет.
– Забей. У меня для тебя одно интересное предложение. Пошли отсюда и… – Макс наклонился к девушке и, откинув прядь волнистых волос от ее лица, что-то зашептал ей на ухо.
Вера зарделась.
– Ой, Максик, ну ты чего… я ж, эт самое… никогда такого не делала. Страшно.
– А ты не бойся, я с тобой буду.
– Ну не знаю…
Накручивая локон на палец, девушка краснела все сильнее, но улыбаться не переставала. Было очевидно, что долго ее уламывать не придется.
– Я знаю зато.
Он резким движением прижал ее к стене и поцеловал.
Тем временем на уроке, который так и не посетила Вера, началась самостоятельная работа. Нина покосилась на пустой стул за партой рядом с собой и с сердитым видом водрузила на него портфель. Ее неизменная соседка приходить явно не собиралась.
Все слышали, как происходила стычка учительницы и крутого парня из десятого класса: он говорил довольно громко, а она так просто вопила. За спиной Нины две подружки шепотом обсуждали, «как он круто училку отбрил» и «что же Вере теперь будет». Что ничего в итоге не будет Максу, никто почему-то не сомневался.