Что случилось с Гарольдом Смитом?
Шрифт:
Поясню. Легко понять, если кто-то любит, по правде любитзаниматься виндсерфингом, или верховой ездой, или латиноамериканскими танцами, или еще чем. Сложнее представить, что кто-то любиткурить трубку, сидеть в кресле, смотреть телевизор. Ну да, и еще читать газету.
Но, знаете, оглядываясь назад, я начинаю понимать, что отец и впрямь это любил.
По крайней мере, я надеюсь.
Отец рано вышел на пенсию, вел тихую незаметную жизнь, и это вполне устраивало маму, потому что у нее была куча друзей, с которыми она общалась. Особенно Бетти. Она ходила
И курил свою трубку, и смотрел телевизор.
Смотрел все подряд: спорт, мыльные оперы, новости, комедийные программы, и все ему одинаково нравилось. А «Шоу Роланда Торнтона» нравилось больше всех.
Но не буду повторяться.
Гарольд Смит, воин
Хотите верьте, хотите нет, но Гарольд Смит много лет прослужил в армии. Но, слава богу, не воевал, не стрелял и никого не убил.
По крайней мере, напрямую.
Отец был бухгалтером в Административном Корпусе. Его самая кровавая работа – прокалывание бумажек дыроколом. Отец занимался военными поставками – по мелочи. Но поставлял не всякую жуть, не танки, не оружие и не бомбы, а разные береты, гуталин и тушенку.
Гарольд Смит был маленьким винтиком в гигантской военной машине Британской империи. Винтиком, без которого не работает ни один механизм.
Вроде бы нужен, но в результате подробного и затратного подсчета человекочасов вдруг выяснилось, что, если Гарольда Смита вывинтить и на свалку выбросить, гигантскую военную машину Британской империи ни на миг не заклинит.
Так что, может, вы не против уйти в отставку?
Совершенно не против, благодарю вас.
Да, отец с мамой были совершенно разными людьми: странно, что они вообще сошлись. Однажды я спросил, как они познакомились. И услышал очень странную историю.
Отец тогда еще служил в армии, приближалось Рождество, и для их подразделения, или дивизии, или чего-то там еще устроили ежегодный праздник. В том году постановили: пусть будет карнавал.
И отец решил совершить человеческий подвиг, ринуться навстречу моде: и вот он для карнавала взял напрокат адмиральскую форму. Наступил день праздника, и отец решил вздрогнуть и позволил себе пару-тройку кружек пива с лимонадом: когда он решал вздрогнуть, что случалось редко, это был его предел, но, в конце концов, на дворе Рождество, и, короче говоря, мой отец напился. Карнавал закончился, время позднее, отец отправился домой: он идет, выкрикивая бравые лозунги, шатается, падает, поднимается и идет дальше, распевая песни – просто напрашивается, да? И вот какой-то неизвестный – или неизвестные – избивают его, обирают, отец валяется в канаве, и тут мимо проходит не кто-нибудь, а моя мама, тоже не очень чтобы трезвая – мама возвращается с девичника.
Мама спасает папу, отправляет его в больницу, врачи суетятся. Слава богу, ничего серьезного, правда, его ударили по голове, и он пьян, память в самоволке, и он только твердит, что он адмирал, а ведь на нем адмиральская форма, все сходится.
Ну, и моя мамочка быстренько смекает, что сбываются все ее рождественские мечты разом.
И отправляется с ним под венец, не успевает папа вспомнить, как его зовут.
И лишь позднее моя мамочка обнаруживает, что подцепила никакого не Адмирала Флота, а скромного клерка из Департамента военных поставок 4-й северо-западной дивизии.
Нда. Поздно хлопать крыльями. В те времена – обвенчался, и точка.
Вот так они и сошлись.
Его
Четвертым членом нашей семьи был мой старший брат Рой.
Я обзывал его «ваше ройялистское высочество» и прочими другими прозвищами, из-за его большого самомнения. Ну, и потому, что его звали Рой.
Рой был самым красивым, самым удачливым членом нашей семьи.
По крайней мере, он так утверждал.
Мог что угодно делать – вот каков наш Рой. Мог выбирать.
По крайней мере, он в этом не сомневался.
Изначально он был просто создан, чтобы стать великим футболистом, как Алан Болл, – гордостью английского футбола, лучше Болла. Да, Рой умел играть словами не хуже, чем мячом.
По крайней мере, он так считал.
Ну и. Рой просто был создан, чтобы стать великим футболистом. И вдруг. Ужас. Судьба нанесла удар, нашла уязвимое место. Ахиллесова пята называется. Только в случае с Роем его ахиллесова пята оказалась не на месте пятки, а с другой стороны ноги и немного выше, и пришлась на колено.
Ахиллесово колено.
Сколько же у нас было разговоров в семье про это колено. Я уж и не вспомню, левое оно было или правое: по-моему, Рой и сам забыл. Но какое бы оно ни было, то было проклятое колено, трагическое колено. И все это называлось Драма с Коленом.
Драма с Коленом
Школа Парк-Хаус, 1969 год, день спортивных соревнований: прыжки в высоту и длину. Бьет барабанная дробь, ура, Рой на пятом месте. Не потому, сами понимаете, что Рой в школе на пятом месте по прыжкам, о нет, все потому, что при первой и третьей попытках, когда Рой прыгал, как лось – по правде, как лось, – результаты занизил мистер Пербойз, учитель физкультуры и гомосек, безнадежно влюбленный в моего брата. Попытка вторая – Рой совершает огромный прыжок, но встречает на своем пути препятствие, вы не поверите, в виде ветра ураганной силы, который взялся, черт бы его побрал, из ниоткуда, такого ветра, что Рой завис в воздухе, и вторая попытка сорвалась. Итак, четвертая, и последняя, попытка: победа или поражение, позор или слава, или – или, и…
НАТУРА: ШКОЛЬНЫЙ СТАДИОН – ДЕНЬ
Рой делает стремительный разбег, мышцы как камень, длинные волосы развеваются на ветру.
Рой отталкивается на черте и взмывает в воздух… успевая при этом показать МИСТЕРУ ПЕРБОЙЗУ средний палец…
РОЙ
Выкуси, гомик.
Рой совершает в воздухе великолепный прыжок. Зрители на трибунах ЗАТАИЛИ ДЫХАНИЕ. Возгласы ВОСХИЩЕНИЯ сменяются возгласами ИСПУГА, ибо все видят, что Рой ПРЫГНУЛ СЛИШКОМ ДАЛЕКО И МОЖЕТ РАЗБИТЬСЯ.
Рой приземляется ЗА ПЕСОЧНОЙ ПЛОЩАДКОЙ НА ЗЕМЛЮ, подворачивает колено, слышится хруст, боль пронзает тело.
РОЙ
Aaaaaaa!
Сочувствующие, среди них девушки, срываются с мест и бегут к Рою. Мистер Пербойз ухмыляется. Ассистенты хотят замерить длину гигантского прыжка Роя, но мистер Пербойз выступает вперед и останавливает их…
МИСТЕР ПЕРБОЙЗ