Что случилось в Вегасе…
Шрифт:
Они пробыли в загородном клубе два часа. Около часа они провели с дядей Маркусом. За оставшееся время к ним подошли человек четырнадцать, не меньше. Ник ожидал этого, поскольку клуб принадлежал семье Эви, и она должна была знать большинство его членов, но разговоры с этими людьми не ограничивались парой вежливых фраз.
Некоторые из них уже слышали об их браке и хотели узнать подробности. Эви ловко уклонялась от вопросов, не переставая улыбаться и сохраняя терпение. Были и такие люди, которые рассказывали Эви о своих проектах и просили ее
В общем, в Далласе Эви была другой. Ее улыбка была более ослепительной, но менее искренней. Ник заметил, что людей, которые к ней подходили, интересовало то, что она может им дать, а не она сама. Совсем неудивительно, что она не хотела, чтобы эти люди узнали о ее беременности. Они бы шептались у нее за спиной и превратили бы ее жизнь в кошмар.
Теперь ему стало ясно, почему она говорила об Эванжелин Харрисон как о другом человеке. Здесь, в Далласе, Эви играла роль, и у нее это хорошо получалось, несмотря на то что эта роль была ей не по душе.
Еще одна загадка Эви была разгадана. Неудивительно, что она хочет перебраться к нему в Вегас.
Но какая Эви на самом деле? Он пока этого не знает, и ему не следует забывать о том, на что способны женщины из богатых, влиятельных семей.
Она продолжала вежливо улыбаться до тех пор, пока они не сели в машину и не отъехали от клуба. Тогда она тяжело вздохнула и откинулась на спинку сиденья.
– Это было неплохо.
– Ты ожидала худшего?
– Я всегда ожидаю худшего. Это помогает мне контролировать мою импульсивность, которая так беспокоит дядю Маркуса. – Она скривила губы. – До сих пор репутация семьи всегда была для дяди Маркуса на первом мете. Не знаю, что на него нашло, когда он сказал, что его не волнует мнение общества.
– Он и к своим детям тоже так строг или ты единственная импульсивная натура в клане Харрисонов?
– Нас не так уж и много. Мы с Уиллом, мальчики и Гвен – вот и все Харрисоны. Уилл не интересует прессу с тех пор, как женился на Гвен, их дети еще слишком маленькие, так что я одна за всех отдуваюсь. Дядя Маркус закоренелый холостяк. Даже если у него и есть дети, мне о них ничего не известно.
Вот это да! Неужели старик, который подверг его допросу, ей даже не родственник?
– Ты хочешь сказать, что Маркус тебе не родной дядя?
Эви кивнула:
– Они с моим отцом были лучшими друзьями. Он стоял у истоков «Харкорп». Можно сказать, что он усыновил нашу семью, но я его не знала, пока не вернулась сюда.
– Я думал, ты выросла в Далласе.
– Нет. Я родилась здесь, но, когда мне было пять лет, мы уехали отсюда и поселились на острове Сент-Китс. Кажется, я уже говорила тебе, что после смерти нашей матери Уилл забрал меня к себе. Я вернулась в Даллас, когда мне было пятнадцать. – Она грустно рассмеялась. – Мне пришлось очень долго приспосабливаться, потому что я оказалась совсем не готова к жизни в золотой клетке. Вот откуда взялась моя склонность к импульсивным
Ник проникся к ней сочувствием, хотя понимал, что раз родственники постоянно ее опекают, значит, у них есть на то причины. Ему следует внимательнее к ней присмотреться, поискать то, что укажет ему на ее сходство с его матерью.
– Гвен у нас эксперт в области этикета, – продолжила Эви, – поэтому можно предположить, что ее больше всех беспокоят мои выходки. Но на самом деле главный педант у нас дядя Маркус. Я его люблю, но…
– А твой брат? Он согласен с Маркусом насчет твоей импульсивности?
– Уилла не особенно волнует то, что о моих выходках пишут таблоиды. Он беспокоится обо мне и моем будущем.
– Судя по тому, что я увидел вчера, тебе приходится нелегко.
Эви покачала головой:
– Не думай о том, что было вчера. Уилл забывает, что я давно уже взрослая. Он орет на меня и читает мне нотации, но он отходчивый и всегда довольно быстро успокаивается.
– Всегда? Ты и раньше сбегала к мужчине?
– Нет. Это моя самая безумная выходка. Но она не первая и определенно не последняя.
– Планируешь ограбить банк или сделать что-то в этом роде? – Несмотря на все сомнения, Нику доставляло удовольствие общаться с Эви. С ней явно не соскучишься.
– Нет. Я просто собираюсь родить через восемь месяцев после свадьбы и еще через полгода развестись. Уверена, будет весело, – добавила она с сарказмом. – Все просто с ума сойдут.
– В таком случае зачем тебе вообще понадобилось выходить замуж?
– В моем привычном мире разводы – слишком частое явление, чтобы быть сенсацией. О них, конечно, пишут, но интерес к ним быстро угасает.
– Когда мы разведемся, мне придется спрятаться, чтобы твой старший брат меня не отделал, – усмехнулся Ник.
– Уверена, ты сам сможешь его отделать. – Понизив тон, она заговорщически произнесла: – Если дойдет до кулачного боя, я поставлю пятьдесят долларов на тебя.
Она его дразнит? Сейчас она так похожа на ту Эви, которую он встретил в Вегасе.
– Всего пятьдесят? – притворно возмутился он. – Твой брат старше меня. На сколько? Лет на двадцать?
– Гм… Судя по тому, что указано в свидетельстве о браке, на пятнадцать. Кстати, с прошедшим тебя днем рождения. Ах да, я совсем забыла про то, что ты работал вышибалой в баре. Но ставку я все равно повышать не буду.
– Если ты собираешься жить в Вегасе, мне придется научить тебя делать ставки, иначе ты не выиграешь деньги.
Эви рассмеялась:
– Никто не играет в азартные игры потому, что ему нужны деньги. Люди это делают, чтобы пощекотать себе нервы.
– Значит, ты узнала из брачного договора, когда у меня день рождения?
– Я подумала, что, раз мы женаты, мне следует знать это и твое второе имя. Ты что-то имеешь против?
– Нет, это не является государственной тайной.
Эви посмотрела на него поверх оправы темных очков: