Что, снова в школу?
Шрифт:
— Что за бред? Я ничего ей не обещал и, вообще, с ней не особо и общался! То, что ты видела в классе — это не то, что ты подумала, да она сама на меня набросилась! — оправдывался он, сворачивая на ступеньки, которые вели на первый этаж в медпункт.
— Ага, классика жанра! Ты себя слышишь?! Да и вообще, мне все равно, ты мне кто? Что смотришь?! Никто, понятно! Отпусти руку, — дернула я так сильно, что упала с последних трёх ступенек.
— Да что же это такое?! — Костик подлетел ко мне, помогая подняться и обшаривая своими руками по моему телу.
— Ничего не сломала? Ушиблась? Где болит? — искренний испуг
— Нател, ну скажи, где болит? — он взял мое лицо в свои ладони, смахивая слёзы, и, кажется, ещё секунда, и он меня поцелует.
— Все нормально, — прервала я взгляд, скидывая с себя оцепенение, вызванное его близостью. — Ударилась немного бедром, пойдём, пока не прозвенел звонок на последний урок, — сделала я шаг в направлении медпункта.
— Может, поговорим наконец? — неуверенно спросил он.
— О чем? Костя, нам не о чем разговаривать! Все, что мог, ты давно сказал в том письме, — остановилась я и, отнимая руку от поврежденного глаза, ткнула ему пальцем в широкую грудь.
— Подожди, в каком письме? — растерялся Костик и продолжил: — Боже, Ната, у тебя глаз синеет! Бегом за льдом, иначе совсем заплывет.
Схватив меня за руку, он быстро рванул с места. Прихрамывая на одну ногу, я старалась не отставать от Орловского, мысленно расчленяя Светку на части. Если бы она была умнее и не велась на провокации Денисовой, все было бы иначе!
В медпункте медсестра помахала головой, упрекая нас за то, что сразу не пришли.
Протянув сухой лёд, она осмотрела мое бедро и, заверив, что все мои конечности целы, написала на листке бумаги название крема от гематомы.
— Вот, держите, за углом школы недавно открыли аптеку, можете быстро сгонять своей жене за кремом! — выдала молодая медсестра.
— Он мне не муж! — пробурчала я.
— Да? А ругаетесь как влюблённые, — выдала она.
— Так и есть! — взяв листок с надписью, Костя покинул помещение, оставляя меня с открытым от удивления ртом.
Константин
Меня явно кто-то сглазил или того хуже, на меня свой глаз положил. Денисова совсем страх потеряла! Чего только себе возомнила? Стряхнув ее с себя, я выскочил из класса, словно влюблённый малолетка, желая объясниться с Нателлой. И тут меня поджидал сюрприз в виде Иванки. Взгляд Наты вновь стал колючим, недоверчивым и наполненным презрением. Замечательно, просто отпад! Хорошо, что вовремя вспомнил про записку, лежавшую в кармане брюк. То, что она ее взяла и не выкинула, давало небольшую надежду, что не все ещё потеряно. Когда же от неё прилетела записка, улыбка на моем лице растянулась до самых ушей. Контакт налажен, пусть она пока пишет негативные записки, главное то, что пишет! Маленькими шажочками мы придем к главному. Моего упорства ей не выдержать, как когда-то в далеком прошлом.
На уроке литературы я сел так, чтобы было хорошо видно предмет моего наблюдения. Нателла не спешила читать записку, в какой-то момент я уже подумал, что она ее не развернет никогда, но нет же, ее тонкие белые пальчики быстро разворачивают клочок бумаги, и она уже знает, о чем я мечтаю.
Столько лет прошло, я был уверен в том, что забыл Нателлу, оказалось, что нет!
Слушая монотонный диалог Иванки, я постепенно погружался в
— Мне не понять поступок главной героини, ведь Алексей Воронской, как я понимаю, принял для себя решение быть с Анной!
— Принял для себя решение?! — воскликнула отличница, сидевшая за первой партой, разворачиваясь в мою сторону. — Как по мне, главный герой малодушен! Заполучив желаемое, он тут же потерял интерес к Анне! Впрочем, как многие двуногие с бубенчиками между ног! — яростно сказала она, приводя меня своей храбростью в восторг. У нашей классной челюсть отвисла от такого выражения ее любимой отличницы. Демон довольно потёр руки, нашептывая на ухо: «Ну же, давай развлечемся!»
— Ну конечно, во всем и всегда виноват мужчина! Насколько я понял, от Анны отвернулся высший свет…
— Правильно, благодаря кому?! — перебила она меня с горящим взглядом.
— Анна любила Воронского! И отлично понимала, на что шла! Проблема ее была в том, что она была слишком депрессивной личностью! — с таким же рвением отстаивал я своё мнение.
— Ну да, конечно! Очень удобно и главное выгодно свалить на женские плечи всю ответственность, выплясывая на балах! Аннушка ведь никуда теперь не денется, дома господ для неё закрыты! Я считаю, что главный герой мог больше времени проводить с Анной, раз она выбрала для себя такую участь ради него!
— Ради любви!
— Орловский, ты знаешь, что такое любовь? — с вызовом переспросила Нателла.
О, какие у неё острые зубки! Неожиданно. И очень притягательно.
— Ландман, если знаешь, что такое любовь, просвяти двоечника! — я аж приподнялся, заглядывая в ее красивые шоколадные глаза, упираясь локтями в парту. Ещё одно открытие — у неё не только, оказывается, острые зубки, но и безумно красивый пухлый ротик и миндальной формы глаза шоколадного цвета! Как я раньше этого не замечал?! От моего пристального взгляда ее щеки загорелись, но бесовка не спешила отводить взгляд, достойно сражаясь в гляделки.
— Так, достаточно! Кажется, вы отдалились от основной темы! — громко сказала учительница, и Нателла медленно развернулась, прерывая наш затянувшийся взгляд.
Голос классного руководителя вырвал меня из волнующих воспоминаний. Кажется, моя шоколадка после того, как прочла записку, так же, как и я, выпала из реальности.
Мои предположения она самолично подтвердила, неожиданно развернувшись и посмотрев в мою сторону. Вот он, тот самый взгляд, который я видел, когда я ее караулил и срывал ее поцелуи. Возвращение в школу может быть приятным и до мурашек волнительным.