Что такое собственность?

Прудон Пьер Жозеф

Чего же больше? В Америке, где женщины не занимаются полевыми работами, они, по рассказам путешественников, все здоровы и красивы. В Франш–Конте и Бургундии женщины работают как вьючные животные и зато в тридцать лет уже безобразные старухи. Мужчины же, на долю которых выпадает самая тяжелая работа, еще сохраняют бодрый и красивый вид до пятидесятилетнего возраста. Вам подтвердят это физиологи, живописцы и скульпторы.

Видели ли вы когда–нибудь полк, в день парада марширующий с маркитантками впереди, в полной форме? Нет вообще ничего красивее толпы людей в боевом порядке; одни маркитантки производят дурное впечатление. Женщина, носящая панталоны, марширующая впереди солдат, сразу привлекает взгляд и благодаря своему костюму кажется весьма неграциозной. Плохо бегающая женщина также дурно ходит. Ей гораздо более приличествуют танцы — вальс, например, в котором она увлекаема танцором, или же медленный и торжественный шаг процессий. Я могу привести еще тысячи

подобного рода фактов. Может быть, вы находите их вымышленными или не имеющими никакого значения? Впрочем, вы не отрицаете превосходство силы в мужчинах, хотя вам это кажется не совсем приятно. Вы проходите ее молчанием, как будто она ничего не значит. Сила еще ничего не доказывает, говорите вы!.. Она доказывает нечто, сударыни! Различие природных особенностей обусловливает собою коренное различие в отправлениях, в общественном и семейном назначении мужчины и женщины. Один обладает большей подвижностью, энергией и способностью продолжительного действия, другая обладает большей склонностью к семейной жизни, дающей большую прелесть и окончательное развитие их более нежной природе.

Образ мыслей всего человеческого рода вполне согласуется с этим законом природы; эпитет «virago» [88] , означающий двусмысленное существо с мужскими формами, с солдатским темпераментом, понимается всеми в худшем смысле: в них предполагают дурные наклонности. Прилагательные «coureuse» [89] и «эмансипированная» принимаются еще хуже, в силу той же аналогии между физической и нравственной стороной. Все женщины согласны с этим, исключая маленькую группу, достойной представительницы которой еще не удалось найти Анфантену. С самого начала вещей природа и всеобщее сознание осудили ваше учение. Разве это не факт?

88

Мужественная женщина, героиня (лат.).

89

Букв.: праздношатающаяся, гулящая; грубо: шлюха (фр.).

Способности умственные. Я говорил, что мужчина обладает большей мускульной и нервной силой, чем женщина, и что в силу закона единства личности, закона гармонии и солидарности способностей он должен также обладать и большей умственной силой. Но, в силу тех же оснований, я должен был прибавить и прибавил, что ум женщины, точно так же как и тело ее, одарен специальными качествами, составляющими дополнение и противовес качествам мужчины. Это заключение об умственных качествах; по качествам физическим весьма логично и справедливо оно не посягает на права женщины и не стремится ничуть подорвать их самостоятельное значение. Нужно было, однако, подкрепить все это фактами.

Я привел их весьма много, но вы сочли их все за личное оскорбление и объявили их несостоятельными. Все–таки нужно для того, чтоб читающая публика понимала нас, исходить из какого–либо принципа. Нужно знать, идет ли дело о вас или о вашем поле? Понятно о последнем, во имя которого вы протестуете и который, по словам вашим, угнетаем и унижен моим полом. Оставимте же в стороне все лично неприятное вам в этом исследовании: вы или будете спасены вместе со всеми женщинами, т. е. вы откажетесь от ваших правил, или же вас осудят одних. Будьте покойны, не произойдет ни замешательства, ни несправедливости.

Вы требуете фактов! Я сразу привел вам 60 000 привилегий на различного рода открытия и усовершенствования, сделанные во Франции мужчинами с 1791 года. Женщинами выдано только полдюжины, да и то на какие–то модные безделушки.

Вы требуете фактов! Я приведу вам еще в пример всеобщую биографию; сочтите в ней все лица мужского и женского пола, отличившихся в области философии, права, науки, поэзии, искусства, одним словом, во всех областях умственного труда; я предоставил вам сделать тогда вывод! Кроме этих грубых фактов я приведу вам еще свидетельства, также не лишенные значения. Я цитировал вам мнения всех древних и современных мудрецов, поэтов, теологов, соборов, не принимая, понятно, во внимание всех оскорбительных слов, на которые так нескупы мужчины, когда дело идет о женщине. Все, что было говорено по этому поводу, весьма легко сводится к следующим словам Ламенне.

«Я никогда не встречал женщины, которая могла бы в продолжение четверти часа следить за рассуждением. Все они обладают недостающими нам качествами, качествами, полными особенной прелести; что же касается ума, логики, способности связывать мысли, соединять принципы со следствиями и прозревать их взаимные отношения, женщина, даже самая умная, редко достигает высоты мужчины с средними умственными способностями. Это обусловливается, может быть, отчасти воспитанием. Но самая основа различия лежит

в самой природе женщины». Отсюда он заключает: «Женщина — легкая, блестящая, грациозная бабочка, которой неотесанные философы предлагают сделаться куколкою». Я ссылался на признания различных лиц, могущие также играть роль фактов. Я привел вам слова Жорж Санд, Д. Стерн, Неккер де Соссюр, Гизо — знаменитейших женщин нашего времени, наиболее благоприятствующих теории равенства. Все они, с более или менее скрытым, хотя и не совсем уместным неудовольствием, говорят то, что говорил Гегель и Ламенне. Устами этих женщин, лучших и преданнейших представительниц своего пола, вся женская половина человеческого рода признала себя несостоятельною. К чему же после этого искать более подавляющих фактов?.

Не хотите ли экспериментов? Эксперимент, как говорит философия, есть искусство застигнуть врасплох саму природу. Я сравнивал литературные произведения мужчины с произведениями женщин; всякий, знакомый в настоящее время с способом фабрикации книг и романов, может предпринять подобного же рода сравнение. Всякий увидит, что у женщины–автора преобладает форма, а не содержание. Мы нашли всех их более или менее одержимыми какой–то умственной нимфоманией, заставляющей их, при помощи целых потоков слов, стремиться к подражанию мужчинам и почти всегда приводящей их к одной «id'ee fixe» [90] — любви, т. е. к тому, что вы называете эмансипацией.

90

Навязчивая идея (фр.).

Не хотите ли вы теперь вникнуть в дело поглубже и перейти от фактов к их причинам? Спросите френологию. Она укажет вам на различие в устройстве мозга мужчины и женщины. Подразделения мозга, соответствующие, насколько это подтвердилось тысячами наблюдений, известным деятельным способностям ума, причинность, сравнение, обобщение, идеализация, усовершенствование или прогресс, точно так же, как и все политические и военные инстинкты — повелительность, твердость, самолюбие, более развиты у мужчины, чем у женщины. Взамен этого природа, как бы недовольная дарованным ею превосходством мужского пола и ради предупреждения всякого протеста со стороны женщины, одарила ее уважением, субординацией, привязчивостью, оседлостью, любовью к одобрению и похвалам — качествами, обнаруживающими вполне недоверие, которое должна питать женщина к своим способностям. Кроме этого природа одарила еще женщину какой–то интуитивной и прозревающей способностью, заменяющей ей рассуждение и убеждение. В видах еще большей прочности семейного союза, общественного порядка и конечных судеб человеческого рода мозг женщины менее мозга мужчины; первый средним числом = 3 франкам 4 унциям, второй же = 3 франкам 8 унциям. При равенстве других условий, как говорит Бруссе, где больше количество, там больше и сила; мозг слона или кита, приводимый обыкновенно в пример возражения против френологии, еще ничего не доказывает и не может быть сравниваем, как и мозг других животных, с мозгом человека, вполне отличного по строению и соответствующему более многочисленным и разнообразным способностям. Неужели вы без разбору станете отрицать все выводы френологии?

Все эти факты, за исключением разве принадлежащих к пятой категории, приведены мною вкратце, так как все они более или менее уже известны публике. На основании этого вы заключили, что я не привел ни одного факта в подтверждение своих мнений. Так всегда рассуждают женщины, одержимые страстью, женщины, лишенные всякой веры и прямоты. Они не видят и не слышат; они, как знаменитая мифическая Сцилла, только лают. Уничтожьте статистику торговли, уничтожьте всеобщую биографию, уничтожьте свидетельства теологов, философов, поэтов, моралистов, уничтожьте признания ваших коноводов, уничтожьте практику, ставящую вас на свое место, уничтожьте френологию и тогда уже говорите, что я не привел ни одного факта.

Что же касается меня, неумолимо преследующего эту гниль сенсимонизма, находящего вполне правдивой сатиру на женщин Буало, то я, на основании всех приведенных мною фактов, заключил, что умственная сила в мужчине должна соответствовать какой–либо иной способности в женщине — способности приложения, упрощения, вульгаризации, вполне заменяющей женщине глубину ума мужчины. Я рассуждал о пище духовной как о пище телесной. Произведение одной точно так же необходимо, как и приготовление другой. Пример этому мы видим в мистрис Мери Соммервиль, которая в 1831 году, по поручению лорда Брума, перевела, для общества распространения полезных знаний, небесную механику Лапласа — книгу, написанную для потомства, как сказал Джон Гершель. Мистрис Соммервиль могла, конечно, прослыть в своем роде за феномена; это не помешало ей, однако, быть прекрасной хозяйкой; она переводила Лапласа в свободные от дела минуты, которые другая употребила бы на вышивание; она хорошо понимала, что найдется много женщин, умеющих вышивать, но зато ни одна не будет способна заменить Ньютона или Лапласа.