Что такое собственность?
Шрифт:
Между любовью и справедливостью или, другими словами, между браком и обществом или государством существует тесная связь — солидарность, признанная во все времена и в силу которой всякое нарушение справедливости и общественной свободы влечет за собою разрушение семьи и, вследствие этого, — любви; наоборот, всякое посягательство на любовь и брак разрушает общество и государство.
Здоровый человек сохраняет до конца дней своих способность воспроизведения и свой ум, хотя требования преклонного возраста и обязывают его все менее и менее пользоваться одной и умерять другой.
Женщина в известном возрасте утрачивает способность воспроизведения,
Здесь всевластно воспитание.
Некоторые женщины скорее способны умереть, по примеру Лукреции, чем сделаться виновными; способны умертвить себя, провинившись. Они — редкое явление, но я знавал таковых. Это великая и редкая добродетель, влекущая за собой много других. Но здесь существует и оборотная сторона медали. Большое целомудрие и непреклонная добродетель служат признаком самобытной личности в женщине. Подобного рода личности не всегда поддаются мужчинам.
Для Лукреции нужен кроткий, терпеливый, умный муж; здесь непригодна страстная натура. Многие мужчины, поразмыслив, предпочтут меньшую долю героизма и побольше покорности. Легкая женщина часто бывает хорошим существом. Все любят Марию Магдалину; немногие заботятся о ее ужасной сестре Марфе.
Женщина, в силу своей природы и назначения, ищет блеск и роскошь; это для нее необходимо.
В хорошо устроенном обществе и семье она получает их, благодаря хозяйственным ресурсам, заработку мужа; роскошь является следствием ее экономии и управления.
Когда же любовь и идеализм делаются высшим законом, когда труд и умеренность становятся излишними и тягостными, когда семья делается предметом насмешек, а брак — конкубинатом, тогда женщина — орудие сбережения и комфорта — делается агентом мотовства и разорения.
Она развращается тогда и испытывает на себе закон, управляющий всеми предметами роскоши. Конкубинка или куртизанка, она делается сокрушением мужчины.
Все столицы Европы — Париж, Брюссель, Берлин, Вена и др. — одержимы страстью к роскоши. Труд мужей не покрывает уже издержек: призываются на помощь долги, мошенничества, злоупотребление доверием, банкротство и проституция.
Господствует самая суровая эксплуатация рабочего класса, который в свою очередь развращается и отказывается работать.
Производство понижается в ту минуту, когда оно должно было бы удвоиться, и роскошь делается всеобщей.
Возвышается цена на все, начиная с «liste civile» [134] , кончая «pr`et» [135] служаки, от процентов за дисконт до ржаного хлеба.
Начинается господство всеобщей изнеженности или порнократии — явление, общее всем нациям.
134
См. примеч. 6 к работе «Бедность как экономический принцип».
135
Денежное содержание, зарплата (фр.).
Всеобщее стремление к обогащению посредством известного рода комбинаций присоединяется
Умеренность возбуждает собою большее отвращение, чем даже самый труд, что весьма понятно, так как расслабление мозга и тела требует более питательной пищи.
В конце концов, Мишле, давая советы относительно брака и женщины, следует писателям вроде Руссо, Бомарше и др.
136
Хорошо жить (фр.).
137
Без Вакха и Цереры охладевает Венера (лат.).
Она все–таки остается рабой любви, подчиняющейся только сознанию; вся книга его, от первой до последней страницы, доказывает это.
Он провозглашает на каждом шагу подчиненность женщины и между тем признает ее равною мужчине.
По примеру Руссо и др. он рисует зажиточную, если даже не богатую (не менее 10 000 франков дохода) семью и не говорит ничего о семье менее зажиточной, как, например, семья рабочих.
Справедливость устрашила его: он игнорирует ее сладость, благотворность, плодовитость, могучую гарантию, огромные и серьезные последствия.
Он забывает, в частности, что женщина, пользующаяся любовью, делается все более и более вялой, хрупкой и изнеженной; тогда как она, возвышаясь мало–помалу к справедливости, во–первых, посредством хорошего воспитания, затем брака, становится мужественной и героичной, и все это с легкостью, без ложной гордости, усилий или затруднений.
Совесть! Совесть!
Совесть, где ты? В сердце ли, в мозге, в желудке, в бедрах или других частях тела? Нет, не в вас!
Совесть обща всем людям: она нераздельна.
Природа, прежде образования самого общества, специально позаботилась о ней; по моему мнению, она заключается в той двойственности (dualit'e androgyne), в которой взаимность (reciprocit'e) доведена до высшей степени взаимного уважения и самопожертвования.
Женщина слаба, но прекрасна; мужчина силен, но груб; женщина непроизводительна, но покорна; мужчина работник, но властелин. Можно продолжить эту параллель.
Это более нежели союз — это ассоциация, самое любопытное сплетение, в котором удовлетворены и гордость и любовь.
Возражают: как представить себе орган, принадлежащий нескольким лицам? Теорией существа, коллективной единицы. Однако примера будет достаточно.
Пук виноградной лозы, например. Пук пуку рознь.
Пук есть вещь; виноградная лоза — другая.
Развяжите пук и разделите лозу — вы разрушили реальность, хотя и не уничтожили ее составных элементов.
То же можно сказать и о лозе: режьте, разделяйте, толките ее, вы все–таки не уничтожите ее составных частей.
Сожгите ее, соберите пепел, маслянистые вещества, газы и разложите их; вы опять–таки разрушили реальность, но ничего не уничтожили.