Что-то похожее на осень
Шрифт:
Джейс посмотрел на сестру. Она теперь становилась зрелой. Больше нет сумасшедшей младшей сестры, которая впускала парней через окно. Мишель теперь была женщиной.
– Может быть, – сказал Джейс. – Я хочу выпуститься. Я не уверен, что осталось для меня в Хьюстоне.
Мишель улыбнулась.
– Знаешь, как говорят, что ты никогда не сможешь снова вернуться домой?
– Да.
– Это чепуха. Правда в дом, что ты никогда не можешь покинуть дом. Не до конца.
Джейс подумал над этим.
– Толковый совет. Ты повзрослела.
Мишель кивнула.
– Эй, как только мы вернёмся
Джейс усмехнулся.
– Зачем останавливаться на половине?
Виктор обхватил руками цепи качелей. Сгорбившись и со свисающей изо рта сигаретой, он безэмоционально слушал, не перебивая, как Джейс болтал о своих несчастливых отношениях с Эдриеном.
Джейс, раскачиваясь на качелях, вообще-то не собирался разговаривать с Виктором о чём-либо из этого. Он предпочитал сосредоточиться на моменте. Или на далёком прошлом. Час назад они пришли в ближайший парк. Это не вызывало той ностальгии, как сидение вместе в лесу, но такое окружение вызывало трепет в груди Джейса, тоску по другому времени. Так что когда Виктор спросил, как у них с Эдриеном дела, Джейс начал говорить, по большей части, чтобы держать себя в руках.
– Я слетел с катушек. Очень сильно. Вместо того, чтобы остаться рядом и всё ухудшить, я прыгнул в машину и приехал сюда.
– Чтобы увидеть меня? – с улыбкой произнёс Виктор. – В таком случае, я удивлён, что прошлая ночь прошла так, как прошла.
– Да. – Джейс сглотнул. – Мне следовало бросить его, прежде чем уезжать.
Сигарета сгорела до фильтра, и Виктор выбросил её.
– Говоришь так, будто это решённый вопрос.
– Разве нет?
Виктор пожал плечами.
– Именно поэтому мне не нравятся отношения. Вы с Эдриеном могли бы быть друзьями, спать вместе, предаваться любви, когда нахлынет настроение. Вместо этого это будто рабочая должность, которая время от времени поддаётся пересмотру. Если другой человек тебя не удовлетворяет...
Виктор провёл пальцем поперёк своего горла.
Джейс закатил глаза.
– Это совершенно нормально, что люди перерастают друг друга.
– Может быть, – сказал Виктор. – Но опять же, вот мы здесь, такие взрослые и отчаянно желающие вернуться к прошлому. Мы никогда не были обязаны останавливаться, Джейс. Даже если тебе нужно было уйти, убраться от меня, от Уорренсберга или что-то ещё... это не значит, что мы должны были поставить точку. Почему должно быть всё или ничего?
– Я не знаю, – ответил Джейс. – Может, и не обязательно должно быть.
– Для нас обоих.
Джейс попробовал второй дубль.
– Ты имеешь в виду Эдриена?
– Почему нет?
– По тому, как он себя вёл!
– Он человек, – сказал Виктор.
– Как и я, но я себя так не веду.
– Всё равно это недостаточно хорошая причина, чтобы вышвыривать его из своей жизни. – Виктор потянулся за очередной сигаретой, но передумал. – Вот, что я тебе скажу, в следующий раз, когда с Эдриеном всё станет плохо, просто уйди. Каждый раз, когда он так себя ведёт, уходи. В конце концов, он поймёт. Если он хочет быть рядом с тобой, ему придётся быть цивилизованным. Ты всё
Джейс покачал головой.
– Спасибо за напоминание. Я чуть не убедил самого себя, что ты хочешь всего меня себе.
– Любовь не знает границ, – сказал Виктор и усмехнулся. – Как и я.
– Ты безнадёжен, – простонал Джейс, но не мог сдержать улыбку. – Есть другая причина, по которой я думаю, что между нами с Эдриеном всё кончено.
– Что теперь? Он слишком громко чистит зубы?
– Нет, – сказал Джейс. – Потому что после выпуска я переезжаю обратно сюда.
Виктор нахмурил брови.
– Почему?
– По многим причинам. Ну, по большей части только по одной. Я хочу быть рядом с тобой. Я знаю, то, через что ты проходишь с мамой, тяжело, и я хочу помочь. И ты прав насчёт других вещей. Ты и я, например. Может, я ошибался. Может, я не буду так ревновать или...
В горле Джейса слишком пересохло, чтобы продолжать. Конечно, не помогало, что Виктор выглядел всё менее и менее счастливым.
– Нет.
– Нет?
Виктор покачал головой.
– Ты не откажешься от своих мечт ради меня. Особенно из-за того, что моя мама больна. Думаешь, мне будет лучше, если я буду наблюдать, как ты снова вянешь в Уорренсберге только потому, что я не могу заставить себя уехать?
– Дело не только в твоей...
– Я хотел сказать то, что сказал. – Виктор встал, одной рукой сжимая цепь качелей. – Техас тебе подходит. Быть отсюда подальше – вот, что для тебя правильно. Заботиться о моей матери – это моё бремя, и ты знаешь что? Я счастлив его нести. Все эти годы она пыталась обеспечить нас обоих едой, но всё, через что я заставлял её пройти... теперь моя пора исправиться перед ней. Я бы хотел, чтобы она не была больна, но, по крайней мере, сейчас я, наконец, могу сделать то, что правильно. Мне не нужна твоя помощь.
Джейс сжал челюсти.
– Я думаю, нужна! И если ты слышал, я говорю не только о твоей маме. Я говорю о нас!
– Ко мне переезжает Стар, – сказал Виктор. – На следующей неделе. Она будет мне помогать.
Джейс почувствовал, как от лица отлила кровь.
– Правда?
Виктор вздохнул.
– Нет. Но выражение твоего лица говорит мне всё, что мне нужно знать. Одна мыль о том, что будет кто-то ещё, причиняет тебе боль. Я не могу быть тем человеком, которым ты хочешь меня видеть, Джейс. Не длительное время. Если ты хочешь прийти ко мне на ночь, это одно. Но ты обманываешь себя, если думаешь, что сейчас будешь со мной счастливее, чем когда мы были младше.
– Не говори мне, что я чувствую! – сквозь сжатые зубы произнёс Джейс, но он не злился. Ему хотелось плакать, а он давно пообещал себе не плакать из-за Виктора. То, что ему хотелось плакать сейчас, говорило о многом. Виктор прав. Джейс практически ненавидел его за это, но Виктор так чертовски прав.
– Опять же, – с озорным видом сказал Виктор. – Бернард, наверное, повысил бы тебе зарплату за диплом колледжа. Может, на целый доллар!
– Забудь об этом, – сказал Джейс. – У тебя был шанс. Я поеду обратно в Техас и стану нефтяным магнатом.