Что-то происходит вокруг
Шрифт:
Если честно, конкретно я так не думал, если у нее и проскакивали такие мысли… я бы удивился.
Поговорили о работе. Чем еще собирается заняться пара академиков? Я продолжал рассказывать о том, как готический алфавит заимствовал символы из греческого и латинского, из древнегерманских рун. Поведал историю о епископе Ульфиле, который слишком буквально перевел Новый Завет с греческого. Кажется, говорил я слишком долго, но — Индира оказалась прекрасной слушательницей.
Я тоже старался быть внимательным слушателем. Моя первая бывшая расхохоталась бы, если бы услышала сейчас об этом. Конечно у нее были свои причины. Надеюсь с тех пор я немного повзрослел. Не знаю, что я в ней тогда нашел. Ну да, впервые в жизни, у меня был регулярный
Моя вторая? Ну это другая история. Не самая счастливая концовка. Мы с Синди спорили о деньгах и ее брате. Он увлекался наркотиками. Пожалуй, нет необходимости больше рассказывать об этом.
В отличии от них, Индира вещала о паразитах, которые не ходят на двух ногах. Оказывается, многие из них заражают различных животных, на разных стадиях жизненного цикла.
— Как малярия, — предположил я.
Она улыбнулась мне так же, как я улыбнулся бы ей, когда она сравнивала готический с санскритом. Вам всегда будет хорошо, когда человек, с которым вы общаетесь, знает что-то о том, о чем вы знаете достаточно много.
— Малярия да, болезнь значительная, — согласилась она. — Различные штаммы заражают птиц и млекопитающих, но спариваются они в кишечнике комара. И в какой-то степени влияют на поведение своих хозяев. Это как раз то, что меня интересует больше всего — как паразиты влияют на хозяев, заставляя их действовать в своих интересах.
— И как же малярия управляет своим носителем? — спросил я, хоть и выпил уже достаточно пива, но аналогию я уловил, услышав эту информацию.
Оказывается, комар, инфицированный малярийными паразитами (Индира сообщила мне их название, но я уже забыл), кусает не так активно, пока эти паразиты находятся в его кишечнике. Находясь там, они [паразиты] распространятся не могут, да и у комара меньше риска быть раздавленным. Но как только они добираются до слюнной железы, вот тут-то паразиты заставляют комара вырабатывать меньше антикоагулянтов.[4] Это ведет к тому, что комар при укусе получает меньше крови, вот и вынужден кусать больше — соответственно больше разносит малярийную инфекцию. А у людей, уже больных малярией, комары сосут крови вволю, потому что как раз в этом случае, паразиты препятствуют свертыванию крови, и как результат — подхватывают больше малярийных микроорганизмов с каждым укусом.
— Да… зная это, на улицу не особо выйти захочешь, — подметил я.
— В Индии гораздо опасней, если сравнивать с нашей местной улицей, — успокоила она меня. — Однако в былые времена малярия проникала далеко, аж до Северной Дакоты. Но увы, сегодняшнее глобальное потепление и легкость перемещения, запросто могут вернуть те времена.
— Ну так, видимо что-то такое, что стоит ожидать как неизбежность, — пробормотал я.
Индира смерила меня оценивающим взглядом. Люди, пережившие пару разводов или даже один, становятся слишком циничными. Таких сложно воспринимать нормальным, менее травмированным людям. Но у нее уже был шрам, или даже три шрама. Так что похоже проверку я прошел.
Мы пили, продолжали общаться, я заказал ей еще, она стала было собираться: «Ох, да мне хватит уже, да и бежать уже надо, тропическую рыбу почистить, да приготовить ее на пару?».
Я вещал о родственных словах — общих для готского и английского. О местоимениях, об уродливом символе в виде шипа, для обозначения звука «зэ», ведь это делается в большинстве печатных текстах. Можно взглянуть в библии короля Якова, часто ли там этот символ можно увидеть? Возможно готический язык и выглядит, как сумасшедший двоюродный дедушка, но он часть нашей языковой семьи, так что все нормально.
А Индира в свою очередь делилась информацией о колюшках.
И у них тоже есть паразиты. По утверждению Индиры, они есть у всех. Даже у паразитов, есть паразиты. Я начал цитировать отрывок из Свифта о том, как мелкие блохи охотятся на более крупных. Она рассмеялась от души и закончила отрывок за меня, хорошо, что она это сделала, я бы все испортил. Ее мелодичный акцент превратил мое скверное цитирование — в музыку.
Но так или иначе, колюшки, как я уже и говорил — маленькие. Питаются они личинками комаров, икрой разных рыб. Ну а все что крупнее, разумеется поедает их. Колюшки, что посообразительней — ныряют поглубже, дабы спастись от болотных птиц, которые рассматривают их в качестве сардин, только без оливкового масла.
Сообразительные колюшки — это факт. Но у них иногда наблюдаются, плоские черви. Вот с ними-то, колюшки становятся более плавучими, и нырять хорошо уже не получается. Вот тут они и превращаются в отважных. Они не убегают, точнее не уплывают от тех же цапель. Колюшки даже меняют свою цветовую окраску — имитируют процесс размножения, короче делают все, кроме вывешивания таблички «СЪЕШЬ МЕНЯ!»
Нужны ли этим плоским червям болотные птицы, на следующем этапе своего жизненного цикла? А «Сэм Адамс» — хорошее пиво? Вопросы риторические. Мда… по отношению к колюшкам, весьма жестко. Но ни один плоский червь так и не появился на шоу доктора Фила, чтобы рассказать, насколько виновато они себя чувствуют.
— Эти черви, заполняют кишечный тракт колюшек, и разумеется получают большую часть питательных веществ из того, что едят рыбы. Неудивительно, что колюшки впадают в отчаяние, — рассказывала Индира. — Другие виды паразитов более коварны, например — токсоплазма.
Похоже мое лицо выдало грустную гримасу, потому что Индира прервалась и спросила:
— Вам она известна?
— Боюсь, что да, — ответил я. — Еще в восьмидесятых, трое или четверо моих друзей умерли от СПИДа. Двое из них, получили абсцессы мозга от токсоплазмозов. Они как бы сходили с ума.
— Да, люди с нормальной иммунной системой могут переносить токсоплазму всю свою жизнь, даже не подозревая о том, что она у них есть, — кивнула она. — Миллионы людей точно так и переносят, особенно те, у кого имеются кошки. Малярия размножается в кишечнике комара, токсоплазма живет во многих животных, но для размножения ей нужен кишечник кошки. Но разве это гарантирует, что она попадет туда?
— Это вы, о чем? — вопросил я. — У меня были кошки и коты, да и сейчас есть один. И люблю я их больше собак. Если так рассудить, то у моих друзей, что подцепили СПИД и заболели токсоплазмозом — были кошки. Я даже какое-то время присматривал за таким котом, когда его хозяин лежал в больнице.
— Крысы и мыши переносят токсоплазмозу так же, как и мы — люди, — сообщила Индира. — И от этого они совсем не страдают. Но если обычные мыши или крысы чувствуют запах кошачьей мочи, то настораживаются и убегают. Прячутся. Знают, что такой запах означает опасность. Зараженные крысы и мыши — не боятся кошачьей мочи. Как вы думаете, каких хвостатых серых, кошки едят чаще всего? Ну и куда попадает токсоплазма?..