Что-то в большом городе
Шрифт:
Спустя пару минут Марьяна выяснил две вещи.
Первое. В квартире она одна.
Второе. Герман оставил ей записку, которая лежала на освещенном ярким солнцем белом столе.
Марьяна перечитала ее дважды. С целым сектором эмоций. Сначала, ее, конечно, возмутил командный тон этой записки. Сплошные инструкции. То делай, это не делай. И вчерашнюю провокацию ей припомнил! От этого, кстати, снова внезапно стало горячо. И не только щекам. Марьяна тряхнула головой и снова принялась перечитывать записку. Что значит – с Тимуром решу?! Он еще и в
Марьяна еще раз взглянула на время. Господи, она проспала! Ей давно полагается быть в редакции. Чтобы там не думал Тамм по поводу своей способности договориться с ее боссом!
Марьяна схватилась за телефон и набрала Тимура.
– Привет. Как ты? – первым же делом спросил Лиханцев. В его голосе слышалось беспокойство.
– Привет. Эмн… нормально, – осторожно ответила Марьяна. – Не поверишь, Тимур, я в кои-то веки проспала, но скоро...
– Мне звонил Герман, рассказал о том, что у тебя случилось, – перебил ее шеф.
– Давай так. Пока Герман не утрясет всю эту историю, побудь у него. Номер мы вчера сдали, срочного ничего нет. Ну, в смысле, ничего такого, что не может подождать два-три дня, – Марьяна, не веря собственным ушам, слушала уверенный голос Тимура. – Если что-то все-таки понадобится – позвоню, напишу. А пока Ксюша с текучкой справится, надо же ей когда-то взрослеть. Герман сказал, что у тебя ноут забрали. Давай, тебе привезут служебный? Адрес скажи.
Марьяна поняла, что не поспевает за Тимуром. И за Германом, мать его, Таммом, который уже успел развернуть бешеную деятельность в ее, Марьяниной, жизни.
– Спасибо, Тимур, – Марьяна пыталась говорить твердо. Она вдруг поняла, что ситуация, когда двое мужчин чего-то уже порешали без нее в ее жизни, вызывает у нее, мягко говоря, недоумение. Новое такое чувство. Непривычное. – Я подумаю, спланирую. Если что – напишу.
– Договорились. И еще, Марьяна, один совет.
– Ну? – Марьяна поняла, что скрывать раздражение у нее не получается.
– Слушайся Германа.
Сговорились!
– Слушаюсь, ваше лемурское величество, – не удержалась и процедила Марьяна. И оборвала связь.
Что они – он – о себе возомнили?! Чтобы вот так влезать в ее жизнь без спроса?!
А что она о себе возомнила, если так же без спроса полезла в жизнь Германа Тамма? И этими своими действиями спровоцировала цепную реакцию действий других людей, которые привели к тому, что она вчера наблюдала в своей квартире. И совершено справедливо при этом думала, что дело могло обойтись еще хуже, и могла пострадать не только квартира, но и сама Марьяна. Могла же? Могла.
И кто теперь решает эти проблемы? Герман. Потому что только он и сумеет вытащить Марьяну из всего этого. Потому что Марьяна не знает, кто эти люди и как подступиться к этой проблеме. А Герман – знает. Марьяна тяжело осела на стул, и тут на нее вдруг
И бесстыдные прикосновения его пальцев, и еще более бесстыдные движения ее широко разведенных бедер, и… и многое другое, что ночью творил с ней этот мужчина. Который, ко всему прочему, оказался великолепным любовником. Таким, каких у Марьяны и близко никогда не было. Возможно, все между ними случилось именно так головокружительно потому, что ему она как-то совершенно безоглядно доверилась, позволила ему все и вообще не думала.
Не думала вообще этой ночью.
Зато сейчас думала. Думала об этом… об этом потрясающем мужчине. О том, например, что у него твердый живот и сильные руки и спина. И очень нежные и умелые пальцы.
А еще он невероятно умный и с шикарным чувством юмора.
Уверенный. Успешный.
Мужчина, который говорит: «Я решу».
Марьяна взяла записку и еще раз перечитала. Каждое слово в ней было прекрасно. Особенно постскриптум. И…
Нет, надо пойти в душ. Срочно. Смыть с себя этот дурман. Герман ее этой ночью чем-то… чем-то одурманил. И если она тут так и будет сидеть в одном только халате на голое тело и думать о нем с мечтательной улыбкой, то додумается до чего-нибудь совсем… Впрочем, это кажется, уже не про мысли. Это про чувства. А чувства – это вообще субстанция непонятная!
И Марьяна решительно пошла в ванную. Из чистого протеста – пошла, конечно, в его, Германа, сугубо мужскую ванную. Потом вышла оттуда, благоухающая люксовым парфюмированным мужским гелем для душа – и отправилась завтракать.
Трусы у Германа темно-синие, это она вчера хоть мельком, но успела заметить. Теперь пора оценить завтрак, приготовленный, наверняка, домработницей, которую Герман предусмотрительно отпустил. А ведь если бы сейчас в квартире находилась какая-то посторонняя женщина, то настроение у Марьяны было бы совсем другое.
А оно было решительно прекрасным. Так, пора познакомиться с двумя кнопками на кофемашине.
***
Марьяна сидела и любовалась на слово «Умница» в своем телефоне. Конечно, она умница. Марьяна об этом прекрасно осведомлена. Но когда это написала Герман – губы сами собой сложились в глупую улыбку.
И в это время Марьяна услышала, как в замке входной двери повернулся ключ.
Она почему-то мгновенно и вдруг испугалась – до липкой холодной дрожи по спине. И ногами вдруг стало холодно – будто от ледяного сквозняка по полу.
Кто это может быть?! Марьяна резко встала на ноги, одернула халат и плотнее его запахнула. Ну почему она не переоделась в свою одежду?! И у кого может быть ключ от квартиры Германа? Кто это? Сам Герман? Он сказал, что будет к шести тридцати. Если только… Может быть, случилось что-то экстраординарное? Или это все-таки вернулась домработница? С какими-нибудь покупками?
Это ведь не может быть… не может быть кто-то чужой?!
Щелкнул замок и раздался громкий голос.
– Марьяна, привет!