Что ты несёшь с собой. Часть I

Жукова Юлия Борисовна

– Я ничего не должен этому клану, – зло отрезал Вачиравит и сел, растеряв всяческую задумчивость. – Я уже отдал этому клану всё, что у меня было. Мне наплевать тут на всех, а им – на меня. Только брат заботится. Ради него что-то делаю. – Он мрачно зыркнул на меня. – На тебе вот женился.

– Твоему брату вряд ли понравится, что ты пытался отдать душу несуществующему амарду, – заметила я.

– Не душу и не амарду, а махару клану, – отрезал он. – Пусть лучше из меня, чем из неё.

Я не удержалась и фыркнула.

– Ну у тебя и самомнение! Сколько, по-твоему,

в тебе махары?

– Много, – буркнул он, неуверенно косясь на меня.

– Для человека, может, и много, а в сравнении с амардом – с креветкин усик. В клане несколько тысяч человек, из них хотя бы треть охотники. Насколько им хватит твоей махары? Каждому на пару охот? Ты же её не производишь сам, а от той же амардавики почерпнул.

Вачиравит оскалился и со всей силы ударил кулаком по каменному полу. Я поморщилась от его боли, а вот ему самому, похоже, было всё равно.

– Я бы пошёл на службу к Небесным богам за то, что они пошлют клану другого амарда.

Мне казалось, он хватается за соломинки, поняв, что его отчаянный порыв вовсе не вёл к тем результатам, на которые он надеялся, но я нашла в себе силы не указывать ему на это.

– А ты веришь в то, что души скормленных амарду попадают на Небеса?

Он снова спрятал лицо в ладонях и тихо буркнул:

– Нет.

Я пожевала губу. Если ему действительно совершенно плевать на свой клан, и единственное, что его занимает – это убрать с пика амардавику, которая его как-то покалечила, то немудрено, что он не хочет заниматься пустяками вроде дрессировки слуг или проверки учителей. В его бездне отчаяния это всё пустой звук. Но что можно с этим сделать? Просить о чём-то Небесных богов дело такое… То ли выпь завыла, то ли тигр зарычал, поди пойми. Я бы не стала на них уповать.

Я потеребила Вачиравита за рукав, и когда он обратил на меня свои фонари, спросила:

– А куда делся прежний амарданур?

Он пожал плечами.

– Никто не знает. Ещё при деде пропал.

– А нового искать не пробовали?

– Отец искал. – Уголки губ Вачиравита снова предательски дрогнули. – Нашёл её. Продал ей Арунотая. Но брат полноценный. Я – нет. Я пошёл за него. – Он сжал кулак так, что на отбитых о камень костяшках выступила кровь. – Я ничего не должен этому клану.

Я обомлела.

– Подожди, так её пригласилисюда?!

Вачиравит истерично расхохотался, и это был не тот звук, который мне бы хотелось ещё раз услышать. Но сказать друг другу мы больше ничего не успели, потому что гравий зашуршал, и через пару мгновений в храм вбежали Чалерм и Арунотай.

– Брат! – выкрикнул глава, одетый в штаны и сползающую с одного плеча прозрачную сатику. Он замер на краю раздолбанного алтаря. – Что здесь произошло?! Я слышал какой-то грохот, тут что-то вспыхнуло…

Чалерм тем временем обвёл взглядом меня, Вачиравита, его окровавленную руку, алтарь и меч, торчащий в нём, и, кажется, всё понял, потому что снова поднял взгляд на меня, и взгляд этот был убийственным.

– Я пытался предупредить пранью, – прошипел он, – что ей следует проявить уважение и такт по отношению к мужу, но пламенная обличительная речь так и рвалась

наружу.

Глаза Арунотая расширились, и я похолодела. Я, конечно, чувствовала себя виноватой в том, что Вачиравит сорвался, но я думала, что мы это как-то решим между собой. Может, послежу за ним получше или придумаю, как подбодрить. Но если Арунотай понял намёк Чалерма… Он ведь так печётся о младшем брате, да ещё и, похоже, обязан ему по гроб жизни, а тут я со своими нападками… Что он со мной сделает?

– Пранья, – заговорил глава, и я невольно вжала голову в плечи. Я видела, как разгораются алым все узоры на его едва одетом теле. – Вы посмели в чём-то обвинять моего брата?! После всего, что мы с вами обсуждали?!

– Перестань, – грубо оборвал его Вачиравит и встал. – Она не сказала ничего нового.

– Но… – Арунотай заморгал и приблизился к Вачиравиту, неловко подняв руку, будто чтобы коснуться его, но не смея. – Ты ведь не собирался… правда… ты ведь обещал…

Вачиравит оказался немного выше Арунотая и в полтора раза шире в плечах, особенно в броне. Он молча обхватил брата за голую спину и прижал к себе одной рукой. Я смущённо отвела глаза: эта семейная сцена меня не включала. Вместо этого я глянула на Чалерма, который тоже демонстративно отвернулся и изучал трещины в алтаре.

– Ты обещал, – повторил Арунотай, и в его голосе послышались слёзы. Но Вачиравит его не видел и не ответил.

Наконец краем глаза я заметила какое-то шевеление, и братья отступили друг от друга.

– Что она сделала? – с вызовом спросил Арунотай, глядя в лицо Вачиравиту.

– Ничего, – буркнул тот. – Не трогай её. Она не… не то, что я думал.

Я вздохнула свободнее, но и поразилась: а что он думал? А я точно не то или не ещё хуже?!

Арунотай изучал его лицо, как будто надеялся там прочитать ответы на все свои вопросы, но я по опыту знала, что Вачиравит примерно так же выразителен, как статуя вечно пребывающего в трансе бога просветления.

– Но как же… – начал Арунотай, но Вачиравит мотнул головой.

– Оставь её в покое. Ничего не изменится.

Я навострила уши. А что должно измениться? Но Арунотай в ответ только вздохнул, как человек, который смирился с обидой.

– Пойдём, я сделаю тебе успокоительного чаю, – предложил он и похлопал Вачиравита по бронированной руке повыше локтя.

– Твой чай не подскажет мне, ради чего мне жить, – огрызнулся Вачиравит, и мы с Арунотаем оба вздрогнули. Ничего себе, я-то думала, его отпустило!

– Лукгоп, ну мы же всё придумали! Мы договорились! – воскликнул Арунотай, заламывая руки. А я зажала себе рот руками, чтобы не прыснуть: у Вачиравита серьёзно детское прозвище – головастик?! Судя по тому, как закаменело лицо Чалерма, он тоже только что узнал.

– Не получится, – отрезал Вачиравит. – Ты сам это знаешь. Я врал себе и врал тебе, чтобы ты за меня не переживал. Если бы Небесные боги хотели меня услышать, уже бы услышали. Оставь эти игры, брат, мне они не помогут.

– Но… – выдавил Арунотай сквозь слёзы, – что тогда мне делать? Лукгоп, как мне помочь тебе? Позволь мне хотя бы позаботиться о тебе!