Что удивительного в благодати?
Шрифт:
(Разумеется, в нашей истории есть и темные пятна. В «христианской» стране едва ли не поголовно были истреблены коренные обитатели — индейцы. Женщин лишали элементарных гражданских прав. «Добрые христиане» юга без зазрения совести избивали рабов. Я тоже рос на юге и могу засвидетельствовать, что афроамериканцы в целом безо всякой ностальгии оглядываются на «христианскую» пору нашей ранней истории. «В те времена я был бы рабом», — напоминает Джон Перкинс. На «меньшинства» благодать не распространялась.)
Ныне в Соединенных Штатах люди больше не склонны отождествлять церковь и государство. Эти перемены
Этот культурный сдвиг самой своей внезапностью вызывает ярость правых христиан. Верховным судом были вынесены решения — о «праве на смерть», о новом определении брака, о снятии запрета на порнографию, — которые выбили почву из–под ног консервативных христиан. В их глазах государство из союзника церкви превратилось во врага. Джеймс Добсон достаточно выразительно высказывает это мнение: «В Америке разразилась гражданская война за моральные ценности. Два принципиально разных, непримиримых мировоззрения сошлись в яростной схватке, и их противостояние отражается во всех сферах общественной жизни».
Идет культурная война. С каждым годом положение церкви в Соединенных Штатах все более сближается с положением новозаветной церкви: гонимое меньшинство в пестром языческом мире. В таких странах, как Шри Ланка, Тибет, Судан, Саудовская Аравия, христиане годами подвергались преследованиям со стороны властей. Однако трудно смириться с подобной ситуацией в США — в стране, история которой неразрывно связана с верой.
Кaк могут христиане нести благодать обществу, решительно отвернувшемуся от Бога? Библия предлагает нам различные модели поведения. Илия прятался в пещерах и оттуда проводил воинственные налеты на языческий режим Ахава. Его современник Овадия действовал изнутри системы, управляя делами Ахава и укрывая истинных пророков Бога. Эсфирь и Даниил служили языческой империи; Иона провозглашал суд Божий другой. Иисус подчинился приговору римского губернатора; Павел апеллировал к самому императору.
Ответить на поставленный вопрос непросто еще и потому, что Библия не дает конкретного совета гражданам демократического государства. Павел и Петр призывали своих читателей подчиняться властям и чтить царя. Но при демократии каждый сам себе — царь. Конституция дает нам право избирать правительство, и мы не можем не обращать внимания на его действия.
Если христиане составляют большинство в стране, то почему не объявить себя «моральным большинством» и не влиять на культуру и общество в желательном нам направлении?
Эти вопросы звучали не столь настойчиво, пока в Соединенных Штатах сохранялась хоть какая–то форма христианского консенсуса. Теперь каждому, любящему свою веру и свой народ, приходится
Во–первых, как уже должно быть ясно читателю, я считаю главной задачей христианина сообщать миру Божью благодать. По словам Гордона Макдональда, мир умеет делать все то же самое, что и церковь, за одним исключением: он не может явить благодать. Лично мне кажется, что христиане не слишком хорошо выполняют эту обязанность. Главным камнем преткновения для нас становится смешение веры и политики.
Иисус не позволял никаким институтам власти встать на пути Его любви к каждому отдельному человеку. Расовая и религиозная политика иудаизма запрещала Ему вступать в разговор с самарянкой (не говоря уж о дурной репутации этой женщины). Но именно ее Он избрал Своей вестницей. В число двенадцати учеников входил сборщик налогов — тот, кого израильтяне считали предателем. Входил и зилот — член ультрарадикальной патриотической партии. Иисус восхвалял Иоанна Крестителя, противопоставившего себя современному обществу. Он общался с убежденным фарисеем Никодимом и с римским сотником. Он обедал у другого фарисея, Симона, и у его «нечистого», больного проказой тезки. В глазах Иисуса человек гораздо важнее всех классовых категорий и партийных ярлыков.
Нас легко вовлечь в политику противостояния. Нет ничего легче, чем обмениваться угрозами с «врагами» по ту сторону баррикад. Но Иисус велел: «Любите врагов ваших». Для Уилла Кэмпбелла врагом был расист, убивший его друга. Для Мартина Лютера Кинга — шерифы, травившие его собаками.
Кто мой враг? Сторонник абортов? Голливудский продюсер, подрывающий нравственные основы культуры? Политикан, угрожающий моим нравственным принципам? Наркоторговец, захвативший власть в городских кварталах? Если мой активный протест, сколь бы мотивированным он ни был, изгоняет любовь, значит, я искажаю Евангелие Господне. Я состою под законом, а не под благодатью.
Общество столкнулось с жизненно важными проблемами и, вероятно, культурная война неизбежна. Однако христиане должны использовать особое оружие, «оружие милосердия», по дивному выражению Дороти Дэй. Иисус провозгласил, что христиан должна отличать одна примета: не политкорректность и не нравственное превосходство, а любовь. Павел добавляет: без любви все, что мы делаем — чудеса веры, блестящее богословие, пламенные жертвы — окажется тщетой (см. 1 Коринфянам 13).
Современная демократия остро нуждается в новом духе благожелательности. Христиане могли бы подать пример, явив плоды Духа Святого — любовь, радость, мир, терпение, доброту, верность, кротость и владение собой.
Оружие милосердия порой неотразимо. Я начал рассказывать о визите в Белый Дом и озлобленных письмах, которые я получал после этого. Двое христианских руководителей, присутствовавших на встрече с Клинтоном, чувствовали потребность извиниться за безблагодатное поведение своих собратьев–христиан. Один из них сказал так: «Христиане подрывают веру в Писание своими злобными личными выпадами против президента и его семьи». Во время этой встречи мы выслушали жалобу Хилари Клинтон, которая также стала жертвой агрессивной кампании.