Что я хочу от Бога. Книга о живой вере
Шрифт:
Господь говорит о Себе: Камень, который отвергли строители, <…> сделался главою угла (Мф. 21: 42). Иоанн Креститель, обличая кичливость фарисеев, пророчествует: Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму (Мф. 3: 9). Потом уже и апостол Петр обращается к христианам: И сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы (1 Петр. 2: 5). Перед нами ярчайший оксюморон [7] , кажущаяся абсолютная несочетаемость – «живые камни». Что имеется в виду?
7
Оксюморон (др. –
Оказывается, неодушевленный камень действительно может стать хлебом, но не в том сатанинском понимании, согласно которому современный человек вынужден питаться мертвым и живет бессмыслицей. Я имею в виду не только обычную, телесную пищу, хотя и в этом случае нам никуда не деться от химических усилителей вкуса и запаха, всевозможных красителей, подсластителей и консервантов. Я говорю не только об этом, но и о том, что мерилом жизни и деятельности человека все чаще становится непрекращающееся непомерное и даже какое-то судорожное потребление. Люди не читают книг, не ходят в музеи, подменяя духовную пищу покупками, превращаясь в неистовых пожирателей неживого, вымороченного пространства и лишь в этом случае испытывая удовлетворение, чувствуя радость, спокойствие и уверенность в себе.
Напротив, живые камни становятся образом Тела Христова и возводят из себя Дом Божий, то есть Святую Церковь. Пшеничное зерно тоже сравнимо с камнем, это нечто замкнутое в себе, неделимое, как атом, и совершенно от всего отстраненное. И только перемолотое зерно способно превратиться в нечто принципиально иное – хлеб.
Хлеб насущный – это то, что сопричастно Богу, то, что дает жизнь. Не имитацию, не иллюзию жизни, а жизнь истинную. Сатана предлагает подмену бытия, потому что он все время пытается исказить Божественный замысел. При этом он оказывается не в силах переступить через универсальные законы духовной жизни. Сатана может только их извратить, пользуясь шулерскими приемами.
Человек таков, что до конца ничем себя не наполнит, кроме как Самим Господом и Божией истиной. Даже камень – холодное, безжизненное вещество – в руках Господних делается живым. Изначально присущие ему твердость и непоколебимость остаются, а качества, присущие Богу Живому, Вечному и Наполняющему все во всем, камню даруются. Это – камень, без которого невозможно созидание. Именно на нем и строится Церковь.
Говоря о нас как о «живых камнях», апостол Петр напоминает о великой ответственности, лежащей на каждом христианине, который строит собою Церковь, возводит из себя духовный дом Божий, в котором живет Господь.
Мы знаем, что Христос основал Церковь в лице Своих учеников, в лице избранников, получивших благодать Святого Духа в день Пятидесятницы. Но речь идет не только об этих двенадцати апостолах, но и об их учениках и о Павле, получившем благодатные дары через поставление апостолом Ананией [8] . Апостольство давалось именно как преемство, как возможность нести весть Христову, как возможность проповедничества и свидетельства. Так и на нас, на всех христианах, лежит эта печать апостольства. Мы призваны становиться «живыми камнями»!
8
См.: Деян. 9: 10–18.
Мы уже говорили о пшеничном зернышке, чье существование совершенно бессмысленно до тех пор, пока оно пребывает в одиночестве, само по себе. Для того чтобы из зерен получился хлеб, их следует перемолоть, собрав воедино. Но и мука не превратится в благодатный хлеб до тех пор,
Это и есть, собственно говоря, образ Церкви, в которую возможно только веровать. В такую Церковь нельзя вступить, нельзя быть просто ее членом, в ней нельзя просто числиться, как в какой-нибудь партии. Этой Церковью можно только стать, потому что член Церкви – это член Тела, а не организации.
В Церковь входят исключительно путем зерна: Если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода (Ин. 12: 24). Человек идет путем Христа, умершего и воскресшего. Наш путь в Церкви – тоже умирание и воскресение.
Мы говорим о вере в Церковь еще и потому, что, по слову преподобного Иустина Поповича (1894–1919), «Церковь – это Сам Господь наш Иисус Христос».
Господь – Богочеловек, и мы говорим о том, что Церковь – это богочеловеческий организм, глава которого – Христос. Но для того, чтобы войти в это тело и приобщиться к нему, нам придется пройти путем зерна. Потому-то в Церкви и совершается Евхаристия, потому-то мы и причащаемся Христовых Таин, потому-то и священник, в центральный момент Евхаристии молящийся о том, чтобы Святой Дух снизошел на хлеб и вино, произносит: «Ниспосли Духа Твоего Святого на нас и на Святые Дары сея».
Это значит, что Дух Святой – Третья Ипостась Святой Троицы, Истинный Бог – соделывает
Телом Христовым принесенные хлеб, вино и каждого христианина, причащающегося этих Святых Даров. Причащаясь, мы сами становимся Телом Христовым, становимся Церковью. Вот в этом и состоит суть нашей веры в Церковь, в этом и состоят единство Церкви, ее апостольство и соборность.
Поначалу Господь общается с учениками еще как с неживыми камнями, которые ничего не понимают и не чувствуют. Еще ли окаменено у вас сердце? (Мк. 8: 17) – горько спрашивает Он. Истинное оживание происходит тогда, когда Петр признает: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога живаго (Ин. 6: 68–69).
Эти слова апостол Петр произносит в тот момент, когда он совершенно не понимает слов Христа, когда он совершенно обескуражен действиями своего Учителя, в тот момент, когда он, может быть, даже не получил никакого ответа на свои самые насущные, жизненные вопросы. Но все дело в том, что ответы ждут нас в конце нашего пути к Богу, а не в начале, как нам того хотелось бы. Именно поэтому, когда мы говорим, что верим в Бога, это не означает, что мы уже знаем Бога, но – что мы доверяем Ему. Вот и Петр сказал: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни.
Итак, мы знаем: нам предстоит пройти страшным путем зерна. Путем умирания и воскресения.
Что же Церковь предлагает в помощь? Самого Господа нашего Иисуса Христа. По-настоящему в Церкви нет никого другого, кроме Него и тех, кто последовал за Ним.
Что видит человек, приходящий в храм? Множество разных, порой странных и малопонятных вещей и, может быть, в последнюю очередь Христа. Он участвует в Таинствах и многочисленных обрядах, видит людей, пришедших на этот пир, на это таинство веры. Кто-то из них пришел в брачной одежде [9] , кто-то – нет, но пришедших в любом случае оказалось много. Они ставят свечи перед иконами, вокруг них ходят длиннобородые священники и кадят ладаном, хор исполняет возвышенные песнопения, потом верующие уходят из храма и… в их жизни, по сути, ничего не меняется.
9
См.: Мф. 22: 1-14.