Что я сделала ради любви
Шрифт:
– Что же именно? – осведомился Брэм, спускаясь вниз. Сейчас он, со своими волнистыми бронзовыми волосами, умудренными жизнью лавандово-синими глазами и белоснежным костюмом как из фильма «Гэтсби», выглядел пресыщенным, чрезмерно избалованным, но потенциально опасным наследником богатого виноторговца из Новой Англии.
Ланс шагнул к Джорджи, словно пытаясь ее защитить.
– Это касается Джорджи и меня. Никого больше.
– Прости, старина.
Брэм прошел в холл.
– Ты потерял всякий шанс на личную беседу, когда сменил ее на Джейд. Бедный ублюдок!
Ланс с угрожающим видом
– Заткнись, Шепард! Больше ни слова о Джейд!
– Расслабься, – бросил Брэм, опершись локтем о перила. – Я не питаю к твоей жене ничего, кроме восхищения. Но это еще не означает, что хотел бы на ней жениться. Слишком высоки эксплуатационные расходы.
– К счастью, об этом беспокоиться не тебе, – сухо выдавил Ланс.
Хотя Брэм был значительно выше бывшего мужа, идеальное сложение Ланса должно было по идее придать ему более внушительный вид, но смертоубийственная элегантность Брэма давала ему несомненное преимущество в войнах мачо. Джорджи не могла не удивляться тому, как женщина, подобная ей, умудрилась выходить замуж за столь впечатляющих мужчин.
Она попятилась к Брэму:
– Ланс, говори, что тебе нужно, и оставь меня в покое.
– Не могли бы мы… выйти во двор?
– У нас с Джорджи нет секретов друг от друга. – Голос Брэма понизился до зловещего шепота. – Я терпеть не могу тайны. Терпеть не могу.
Джорджи мысленно прикинула, не стоит ли быть выше низменных инстинктов, но поняла, что не стоит.
– Он такой собственник! В хорошем смысле слова, разумеется.
Брэм положил руку ей на затылок и сжал пальцы.
– И так оно будет впредь.
Нечестивая радость наполнила ее сердце. Вот что значит столько времени жить с дьяволом! Все же это ее битва, не Брэма, и как бы она ни ценила его поддержку, все же должна справиться сама.
– Ланс, похоже, не собирается уходить, так что я, пожалуй, выполню его просьбу, и покончим с этим.
– Тебе вовсе не обязательно с ним разговаривать, – процедил Брэм, отнимая руку. – Зато у меня появился прекрасный повод выкинуть сукина сына на улицу.
– Знаю, дорогой, и мне жаль портить тебе потеху, но оставь нас одних на несколько минут. Умоляю. Потом я все тебе расскажу. Уж я-то знаю, как ты любишь посмеяться над хорошим анекдотом!
Мег пронзила Ланса яростным взглядом и взяла Брэма под руку:
– Пойдем, приятель. Я налью тебе выпить.
В последнем он совсем не нуждался, но у Мег были добрые намерения.
Брэм оценивающе оглядел Джорджи, и она ясно увидела как он пытается решить, насколько долгим и крепким должен быть поцелуй. Однако у него хватило выдержки не переиграть. И поэтому он просто коснулся ее руки:
– Я буду рядом, если понадоблюсь.
Она намеревалась остаться в холле, но у Ланса, очевидно, были другие соображения и он повел ее в гостиную. Его страсть к пустым поверхностям и жестким современным линиям, должно быть, помешала по достоинству оценить чудесную комнату с деревцами кумквата, тибетскими покрывалами и индийскими подушками, расшитыми крошечными зеркальцами. Хотя дом Брэма был просторным, все же мог поместиться в одном углу гигантского сооружения, в котором Джорджи жила когда-то с Лансом.
И тут она вспомнила то, о чем должна была подумать раньше.
– Мне
Ланс остановился перед камином, так что лоза, обвивавшая каминную доску, казалось, росла из его головы.
– Да, тяжелая потеря. Но срок был совсем маленьким, а Джейд так легко беременеет, что мы не позволили себе слишком уж расстраиваться. Ничто не происходит без причины…
Джорджи этому не верила. И считала, что беда иногда приходит, потому что жизнь очень жестока.
– И все же мне жаль.
Судя по тому, как безразлично пожал плечами Ланс, она вдруг поняла, что втайне он не испытывает ничего, кроме облегчения.
Откуда-то издалека донесся раскат грома.
Джорджи смотрела на Ланса и поражалась себе самой. Как она могла любить этого ограниченного человека с мелкой душонкой и поверхностными эмоциями! Она была покорной женой, угадывавшей все желания мужа, но ни разу не осмелилась излить на него свой гнев. И сейчас самое время это сделать!
Она шагнула к нему:
– Я никогда не прощу тебя за вранье, которое ты распространил по всему городу! Как ты смел лгать, что это я не хотела детей? Как мог быть таким трусом?!
Он был застигнут врасплох ее атакой: недаром потупил глаза и принялся теребить браслет на запястье.
– Это… это все мой пиар-агент. Его инициатива.
– Еще одна наглая ложь.
Ее гнев вырвался на свободу вместе со вспышкой молнии.
– Ты вообще не мужчина! У тебя был миллион возможностей исправить содеянное и сказать правду. Но ты предпочел отсиживаться в кустах!
– Почему ты так враждебно настроена? И что я должен был сказать?
– Правду, – отрезала Джорджи, подступая еще ближе. Они были почти одного роста, так что она могла прямо смотреть ему в глаза. – Но ведь в этом случае ты выглядел бы в глазах публики еще большим подлецом, а вынести это было невозможно.
Ланс растерялся так, что стал заикаться.
– Не тебе говорить о подлецах. Как ты могла выйти за эту задницу?
– Легко. В постели он бог и обожает меня.
Ложь и правда в одном флаконе.
– Но ты всегда его ненавидела! Не понимаю, как это могло произойти! – возмутился Ланс.
– От ненависти до великой страсти один шаг, – отрезала Джорджи.
– Так все дело в этом? В сексе?!
– Определенно. Во всяком случае, отчасти. И часть эта весьма велика. Очень велика.
А вот это уже удар ниже пояса. Тот факт, что Ланс был не слишком одарен природой, никогда особенно ее не беспокоил. Зато беспокоил его, и ей следовало бы устыдиться. Но не тут-то было!
– Брэм просто ненасытен. Последнее время я почти целые дни провожу голой, не говоря уж о ночах. Наверное, скоро вообще забуду о необходимости одеваться.
Ланс всегда отказывался признать существование проблем в их интимной жизни. Вот и сейчас отвернулся, старательно изучая мавританскую резьбу на каминной доске.
– Джорджи, я не хочу ссориться с тобой. Мы не враги.
– Подумай хорошенько, прежде чем утверждать подобные вещи.
– Если бы ты только перезвонила мне… я и так не знаю, куда деваться от сознания собственной вины. Не представляю, как ему это удалось, но он сумел уговорить тебя. Я хочу помочь. Помочь тебе выбраться из всего этого.