Что я видел. Рассказы
Шрифт:
— Пойдём, мы сейчас маму сыщем.
И повёл меня по платформе очень скоро. А потом взял на руки.
Я закричал:
— Не надо меня забирать! Где мама? К маме хочу!
А он говорит:
— Ты не плачь. Сейчас мама придёт.
И принёс меня в комнату. А в комнате — тётеньки. У них мальчики, девочки и ещё совсем маленькие на руках. Другие игрушками играют, лошадками. А мамы там нет. Военный посадил меня на диванчик, и тут одна тётя ко мне подбегает и говорит:
— Что, что? Мальчик потерялся? Ты не реви.
Я сказал:
— Я Почемучка. Меня Алёшей зовут.
А военный сейчас же убежал бегом из комнаты.
Тётенька говорит:
— Ты не плачь. Сейчас мама придёт. Вон смотри, лошадка какая хорошенькая.
Как я нашелся
Вдруг я услышал, как на весь вокзал закричал опять этот великанский голос:
— Мальчик в белой матросской шапочке и синей курточке, Алёша Почемучка, находится в комнате матери и ребёнка.
— Вот, слышишь? — говорит тётенька. — Мама узнает, где ты, и сейчас придёт.
Все девочки и мальчики вокруг меня стоят и смотрят, как я плачу. А я уже не плачу. Вдруг двери открылись: прибегает мама.
Я как закричу:
— Мама!
А мама уже схватила меня в охапку. Тётенька ей скорей дверь открыла и говорит:
— Не спешите, ещё время есть.
Смотрю — и папа уже прибежал.
А мама говорит:
— Хорошо, что по радио сказали. А то бы совсем голову потеряла.
А папа говорит:
— С ума сойти с этим мальчишкой!
Мама прямо понесла меня в вагон и говорит дяденьке-кондуктору:
— Нашёлся, нашёлся…
Вагон
В вагоне — длинный коридор, только узенький. Потом мама отворила дверь, только не так, как в комнате, что надо тянуть к себе, а дверь как-то вбок уехала. И мы вошли в комнату. Мама посадила меня на диван. Напротив тоже диван, а под окошком столик, как полочка. Вдруг в окошко кто-то постучал. Я посмотрел, а там за окном папа. Смеётся и мне пальцем грозит.
Я встал ногами на диван, чтобы лучше видеть, а диван мягкий и поддаёт, как качели. Мама сказала, чтобы я не смел становиться ногами на диван, и посадила меня на столик.
Собачка Инзол
Вдруг я услышал, что сзади кто-то входит. Оглянулся и вижу: это та самая собака с жёлтым бантом, и с ней тётя на цепочке. Я забоялся и поджал ноги, а тётя сказала:
— Не бойся, она не укусит.
— Почему?
— Ах, — сказала тётя, — ты, наверное, и есть Почемучка, который потерялся. Ты — Алёша? Это про тебя радио говорило? Ну да, — говорит, — в белой шапочке и в синей курточке.
Тут вошёл к нам дядя, немножко старенький, тоже с чемоданом. А собака на него зарычала. А Собакина хозяйка сказала:
— Инзол, тубо!
И собака начала дядю нюхать. А дядя свой чемоданчик положил наверх,
— Вы едете или провожаете?
Тётя говорит:
— Еду.
Дядя спрашивает:
— Собачка тоже с нами поедет? А этот мальчик ваш?
Тётя сказала, что собачка поедет и что собачку зовут Инзол, а моя мама сейчас придёт, а меня зовут Алёша Почемучка.
— Ах, — говорит дядя, — это ты от мамы убежал? А теперь, кажется, мама от тебя убежала. Ну что же, — говорит, — поедешь с этой тётей. И со мной. И с собачкой.
Я как крикну:
— Не хочу!
И прямо соскочил со столика и закричал со всей силы:
— Мама!
Собачка залаяла. Я побежал к двери, собачка тоже. Какие-то чужие там, в коридорчике, и, смотрю, мама всех толкает, бежит ко мне.
— Что такое? Ты что скандалишь? Я ведь здесь, дурашка ты этакий!
Взяла меня на руки и говорит:
— Вон гляди — папа. Сейчас поедем.
Как мы поехали
И вдруг громко-громко загудел гудок. Сзади дядя сказал:
— Ну вот, паровоз свистнул — значит, поехали.
А папа за окном что-то кричал, только ничего не слышно. Рот раскрывает, а ничего не слышно. Потом под полом заурчало, и на платформе все поехали назад, а это мы поехали вперёд, и все замахали руками, шапками. А папа шёл рядом с нашим окном, махал шапкой и что-то ртом говорил. Ничего не было слышно. Мама мне сказала:
— Помахай папе ручкой.
Я стал махать; папа засмеялся. А мама всё говорила папе:
— Хорошо! Хорошо!..
А всё равно она ничего не слыхала, что папа говорил. Мы уже совсем скоро поехали. Папа немножко пробежал, махнул кепкой и остался.
Какая железная дорога
Мы с мамой сели на диванчик, и я сказал:
— Это потому так гудит внизу, что наша дорога железная.
А дядя говорит:
— Ты думаешь, она как доска железная? Как железный пол? Нет, брат.
Я говорю:
— Почему?
— А потому, что там лежат всего две железины — рельсы, гладкие и длинные-длинные. По ним наши колёса катятся и вагончики бегут шибко-шибко.
Я сказал:
— Почему?
Мама сказала:
— Не приставай к дяде.
А дядя говорит:
— А потому, что впереди паровоз тянет. У паровоза машина. Она крутит ему колёса.
Я сказал:
— Почему?
— А потому, что в паровозе пар. Там котёл с водой и огонь жгут. От воды пар идёт прямо в машину. Вот завтра, как станем на станции, пойдём с тобой паровоз смотреть.
А я сказал:
— А если колесики соскочат?
— Куда? — говорит дяденька.
— С этих…
А дяденька говорит:
— С рельсов? Бывает, соскакивают. Ух, тогда что выходит!