Что ждёт Дятлова за перевалом судьбы. Том 1. Поход
Шрифт:
Позволь, хоть и поздно, поздравить тебя с днём рождения и пожелать, конечно, всего хорошего, конечно, самого лучшего, больших и трудных походов, отличной защиты диплома.
А я вот в Каменске, сижу сейчас на заводе, сегодня второй день, нахожусь в СКО, читаю СЧХ и чертежи разбираю, скоро буду чертить что-нибудь.
Игорь, знаешь что. Поскорее напиши, когда выходим. Я приеду 22 утром, но очень бы хотела, чтобы задержаться подольше здесь, т.к. наши приедут сюда только 21-го. И мне бы хотелось получить тему диплома. А без них мне ничего не дают. Хочу до 20-го пройти здесь практику, т.е. в СКО, а где дальше буду, не знаю пока. Сегодня или завтра отправляюсь на поиски Вали Балдовой. Думаю, что найду.
Вообще-то, здесь скучновато как-то сразу после института, нет здесь привычной шумной толпы туристов,
Пока до свидания.
Большой, большой привет нашим туристам всем, мне здесь скучновато без вас.
Жду срочный ответ, Зина Колмогорова».
Игорь сел на диван. Никто не знает, о чём думал и что чувствовал этот парень к девушке Зине. Некоторые утверждали, что у них были тёплые дружеские отношения. Но, вероятнее всего, Игорь Дятлов питал что-то большее к Зине, чем просто дружба, о чём он не хотел признаваться даже себе.
«Какое сегодня число? – спохватился Игорь. – 20-е! Нужно ей срочно писать ответ, что выходим 23-го и чтобы 22-го она была уже в Свердловске».
Дятлов схватил ручку или карандаш, что первое попалось ему под руку, и размашистым почерком написал ответ Зине Колмогоровой.
«Завтра нужно отправить письмо, – планировал Дятлов, – и всем нашим сообщить, чтобы собирались 23-го с вещами на нашей „Базе“ – в 531-й комнате».
Дятлов дописал ещё несколько строк в письме для Зины и, быстро раздевшись, лёг спать с мыслями о предстоящем походе.
О других ребятах
20 января 1959 года. Свердловск. СССР
Из воспоминаний Евгения Зиновьева8 о других ребятах из группы Дятлова.
О Николае Тибо-Бриньоле:
«Вспоминается, какие это были ребята при жизни. В первом массовом походе по реке Чусовой в 1956 году Юре Дорошенко, Володе Линчевскому и мне достался в опекуны загадочный Николай Тибо-Бриньоль. Кроме своей необычной французской фамилии, которая доставляла ему немало хлопот (Коля был правнуком французского инженера, приехавшего работать на уральские заводы в 80-х годах 19 столетия), он поразил нас своей импозантной внешностью. Среднего роста, тёмненький, с приятным интеллигентным лицом и подвижными глазами, он нарядил себя в, казалось бы, немыслимые одежды. На голове – чёрная шапка-ушанка с болтающимися кверху не завязанными ушами, на ногах – чёрные резиновые литые сапоги-вездеходы, на туловище тёмные штаны, прикрытые сверху простым всепогодным ватником, подпоясанным кушаком с заткнутым за него топором. Ну, прямо – молодец с большой дороги!
Коля тропил следы по свежевыпавшему снегу, учил заготавливать дрова из «сухар» (сухих деревьев), разжигать костёр в условиях снежного ненастья, топить снег в вёдрах на общем костре для приготовления горячей пищи и чая. Многие из нас, особенно люди городские, были действительно новички и ничего этого не умели. При всём этом Коля источал постоянный юмор, шутки. Производил впечатление надёжного, уверенного в себе человека.
Да и в обычной студенческой жизни Николай Тибо-Бриньоль вёл себя достойно. В свободной независимой манере общался с преподавателями и деканом строительного факультета. Был талантлив и самобытен. В туризме это проявлялось в том, что Коля с большим искусством и изяществом по крокам рисовал на маршруте рельефы местности с тщательно нанесёнными горизонталями и топографическими знаками. В то время подробные карты для туристов представляли большую ценность, и все они масштаба менее миллионки были засекречены. Николай и в трудных походах был незаменим. Он мог иногда, подобно Сизифу, вкатывать свой тяжёлый круглый абалаковский рюкзак на какой-нибудь из горных перевалов, изо всех сил ругая и стыдя своего неотъемлемого наездника. Юмор помогал не только ему самому, но и спутникам расслабляться от физических
О Рустеме Слободине:
«Интересно говорит о Рустике его старший брат: «Наши родители длительное время проживали в Средней Азии. По имени одного из национальных народных героев и был назван родителями родившийся в нашей семье Рустем. Летом, за полгода до трагедии, Рустик вместе с нашим отцом приехал ко мне в геологоразведочную партию в Киргизии. После этого Рустик вдвоём с отцом совершили горно-пешеходный переход через горы Западного Тянь-Шаня из Фрунзе в Андижан». А вот воспоминания институтского однокашника Рустема Ю. В. Зубкова, с которым он заканчивал механический факультет УПИ и по распределению был направлен в НИИХИММАШ: «Рустем вёл активный, спортивный образ жизни, был заводилой всех спортивных и туристских мероприятий. Если случалось выезжать на уборку картофеля и шёл дождь, ребята сидели, играли в карты, а Рустем же надевал кеды и устраивал кросспоходы».
О Саше Колеватове:
«Летом 1957 года, вторая, не попавшая в Саянский лагерь часть нашей туристской группы удачно прошла выбранный по рекомендации Игоря Дятлова пешеходный маршрут второй категории сложности по Южному Уралу. Руководителем путешествия был Юра Блинов. К нашим ребятам добавился второкурсник физтеха Саша Колеватов. Саша был старше нас и уже имел туристский опыт. До переезда из Москвы в Свердловск в составе московской команды совершил поход по Приполярному Уралу и успел побывать на горе Сабля. Он отличался аккуратностью, педантичностью и вместе с тем умел шутить и ладить с товарищами по группе. В Саше угадывался лидер.
В начале 1957 года Саша Колеватов провёл лыжный поход по Среднему Уралу с выходом через Качканар прямо к Верхней Туре, где проживали его тётки. Друзья имели возможность познакомиться с ними и убранством старинного дома, где сохранялась обстановка ещё дореволюционного быта. Листая страницы альбома, можно было заметить сходство Саши с дядей, горным инженером Горнозаводского Урала. Саша держался солидно, на привалах неизменно раскуривал старинную трубку и попыхивал на всех ароматом настоящего душистого табака. Саша Колеватов был рассудительным человеком, пользовался доверием людей. В походах он аккуратно вёл свой дневник, но никому его не показывал, по-видимому, доверяя дневнику свои наблюдения и сохраняя конфиденциальность. Саше Колеватову удалось сформировать свою саянскую группу исключительно из студентов физтеха. Это были ребята неординарной внешности и поведения. Летом 1958 года Саша привёл эту группу на Базыбайский порог и довольно удачно провёл первую пешую часть маршрута. Однако пройдя горную часть маршрута и выйдя в верховья Казыра и построив плот, ребята начали сплавляться несколько выше запланированного места. В технически сложном пороге «Щеки» тяжёлый плот перевернулся, и все пожитки и рюкзаки с продуктами утонули. Лишь один Сашин рюкзак оказался привязанным и уцелел. В нём сохранились деньги, паспорт, сухой коробок спичек и один-единственный мешок с мукой, который и спасал их от голода. Все ребята уцелели и доплыли на том же плоту до лагеря, где им была оказана необходимая помощь».
О Люде Дубининой:
«Люда Дубинина вошла в туристскую жизнь УПИ буквально с первых шагов учебы в институте. В походах выходного дня она была заводилой по части оргмассовых мероприятий: танцев на льду, веселых игрищ типа „чехарды“, „третий лишний“ и других. С удовольствием участвовала в агитконцертах, любила песни, умела хорошо фотографировать. В её туристском активе пройденные лыжные и пешеходные маршруты по Среднему и Северному Уралу, пешеводные маршруты выездного лагеря УПИ на Восточном Саяне. В тайге под пиком Грандиозным на Восточном Саяне с ней произошёл несчастный случай. От неудачного обращения охотника с ружьём произошёл случайный выстрел, и Людмиле пробило зарядом ногу. Пришлось группе прервать маршрут и около 80 км выносить Люду на носилках к туристскому лагерю на Базыбайском пороге. Она мужественно переносила все тяготы своей транспортировки по бездорожью горнотаёжной тайги. Тут были и подъёмы на перевалы, и крутые спуски в долины. Людмила ещё подбадривала ребят. Всё благополучным образом обошлось. В зимние каникулы 1958 года Люда Дубинина уже сама вела группу в лыжный маршрут второй категории сложности по Северному Уралу».