Что ждёт Дятлова за перевалом судьбы. Том 4. Завершение истории
Шрифт:
– А что нам за это будет? – кто-то из студентов выкрикнул из шеренги.
– Не понял? – не ожидал полковник такой дерзости.
– А что нам будет за высказывание нашего мнения?
– Ничего не будет. Я приверженец принципов демократии. Всё, что наболело, накипело – высказывайте!
Ребята переглянулись между собой, пока не особо в это веря. Но надо сказать, что к полковнику Георгию Семёновичу Ортюкову, который руководил последние годы военной кафедрой Уральского политехнического института, её учебной частью, студенты УПИ относились с уважением.
Его, полковника, считали очень решительным, ответственным и высоких моральных качеств человеком,
***
Вечером того же дня новобранцы-студенты первый раз готовились ко сну в таёжно-полевых условиях. Конечно, не сравнить с теми суровыми условиями, когда первые бригады спасателей прибыли на перевал в феврале 1959 года, но всё равно это были условия далёкие от домашнего комфорта и уюта.
Полковник Ортюков спал вместе с остальными поисковиками-студентами в одной большой армейской палатке. Именно здесь ребята увидели, что перед сном полковник Ортюков снимает на ночь с ноги протез.
– Да, ребята, да… – увидев изумлённые взгляды молодых людей, которые, конечно, попытались скрыть жалость и неожиданное изумление со своих лиц, но у них это плохо получилось. – Это в 1941-м… – кряхтя, отстёгивал ремни скрипучего протеза полковник. Студенты ранее даже не догадывались, что ему ампутировали часть ноги, думали, что просто прихрамывает от ранения, полученного в военные годы, а тут… – Это произошло в бою под Ельней. Вы все знаете эту Ельнинскую операцию в начале в войны. Командовал нашей армией тогда маршал Жуков, вот так я попал под его командование. Началась эта операция 30 августа 1941 года, мы сражались не на жизнь, а насмерть. И уже к середине сентября выбили фашистов и ликвидировали так называемый «Ельнинский выступ». Таким образом была снята угроза вторжения немецких войск во фланг Западному и Резервному фронтам. Но, несмотря на успешную операцию, война продолжалась, и в октябре во время очередного боя возле меня разорвалась фашистская граната. Я упал, оглушённый, некоторое время был без сознания. Очухался я уже в укрытии, меня перетащили бойцы. Граната не причинила мне вреда, только оглушила, как потом уже я узнал от сослуживцев. Но, пока я лежал на поле боя, мне в пятку попала разрывная пуля. Я проснулся, совершенно не чувствовал правой ноги. Отвезли меня в госпиталь и сказали, что ногу нужно ампутировать. Но ни в какую не соглашался. Ну как же, я ещё молодой, у меня дочка растёт, а я… Начался остеомиелит, весь исхудал, стал носить специальный протез, который помогает меньше ощущать боль. На ночь вот снимаю. Мучился много лет, страдал от боли. Антибиотики не помогали. В общем, позже, благодаря конечно же товарищу Жукову, я попал к очень известному военному хирургу Богоразу Николаю Алексеевичу. Он сам, будучи без ног, оперировал людей прямо с инвалидной коляски. Так вот, этот хирург Богораз, пусть земля ему будет пухом, буквально косточку за косточкой восстановил мне эту ногу… кроме ступни, конечно…
Ортюков закончил свой длинный рассказ и поблагодарил ребят за то, что они так внимательно, не перебивая его, слушали.
Нужно построить плотину
28 апреля 1959 года. Перевал у горы Холатчахль. Свердловская обл. СССР
Утром следующего дня всех построили для оглашения фронта работ. В стратегическом плане здесь командовал, конечно, полковник Ортюков, а вот в географическом – братья-манси Куриковы, ко мнению которых Ортюков очень прислушивался, и ни одна «оперативка» без них не обходилась.
Григорий Куриков раздал «новобранцам» из отряда Аскинадзи металлические щупы и показал, как их нужно использовать:
– Вот это щуп, – показал он всем 3-метровую палку с крючком на конце, – берёшь его в руки, – он крепко обхватил металлическую палку двумя руками, держа руки параллельно груди и перпендикулярно плоскости земли, – и толкаешь его в снег далеко-далеко, пока он не упрётся во что-то, крутишь его и вынимаешь. Ничего нет, – Куриков продемонстрировал это еще раз. – Итак, берёшь, толкаешь, крутишь, вынимаешь…
– Всем понятно? – вмешался в учебный процесс товарищ Ортюков. – Мохов выйди вперёд и повтори! – приказал он.
– Берёшь, толкаешь, крутишь, вынимаешь.
– Молодец, Мохов. Итак, товарищ Куриков сейчас покажет район действий. Всем слушаться его.
Студенты направились за братьями Куриковыми. Братья-манси показывали, где нужно обходить со щупами. Кругом было уже много мест исхоженных и утоптанных.
– Да-а, – подумал про себя Владимир Аскинадзи, – как же тут сможешь увидеть картину произошедшего, если всё уже настолько истоптано и переворочано…
За Аскинадзи увязалась лагерная собака Альма, любимица всех поисковиков. Её руководитель, кинолог или «собаковод», как его небрежно называли в лагере, целыми днями отдыхал, ведь его дело было только следить за собакой. А так как Альма – умная и тихая овчарка – сама находила себе занятие с ребятами-поисковиками, то наш «собаковод» целыми днями отсыпался в палатке, за что получал в свой адрес целую гору критики со стороны работающих ребят. Но это, судя по всему, не особо печалило «собаковода».
Аскинадзи, немного оторвавшись от общей группы спасателей и манси Куриковых, направился, как он и хотел, на место происшествия: сначала к месту, где стояла палатка группы Дятлова, а затем обследовал стоянку дятловцев у кедра. Альма, виляя хвостом, тихо бежала за Владимиром.
– Ну что, Альма, хочешь показать мне знакомые места? – потрепал он верного пса за ухом. Та преданно посмотрела в глаза Аскинадзи и завиляла хвостом, выражая своё дружелюбное расположение. – Ну показывай, где этот злосчастный кедр-убийца!
Через несколько сотен метров Аскинадзи с Альмой вышли на перевал к кедру.
– Ах, вот ты какой, Кедр! – Аскинадзи подошёл к дереву, упёрся в него рукой и посмотрел вверх. Сквозь ветви высокого таёжного дерева ласково сияло солнышко. И никогда бы не подумал, что этот кедр видел смерть людей. Со стороны могло показаться, что Аскинадзи борется с кедром, пытаясь одной левой свалить его… – Это ты, Кедр?! Здравствуй! Давно знакомы мы с тобой. Ты-то, может, и не знаешь меня, а я хорошо тебя знаю, по рассказам друзей!.. Стоишь, молчишь себе, как монах среди пустыни, – могуч и одинок! И хранишь свою страшную тайну…