Что ждет Отчизну
Шрифт:
Вместо сочувствия ядовитое шипение:
– Это еще цветочки, а когда тебя допросит следователь, ты еще не так запоешь.
Мальчика подняли и подвергли унизительному и дотошному обыску. Надавили пальцем на пупок, от чего в животе возникли судорожные спазмы. Заглянули в рот, уши, ноздри, обыскали с головы до пят, грубо ощупав даже срамные места. При этом еще включили фонари, хотя и так било четыре ярких прожектора с разных мест. Артему разумеется было стыдно и страшно, а когда ковырялись в теле, вставляя зонды и шланги:
Он перестал считаться за человека, все говорило, что он арестант, бесправная личность. Его бросало то в жар, то в холод: лицо бледнело, как мертвец и тут наливалось вишневым цветом. Потом вот голышом его повели к парикмахеру. Несколько босоногих девушек, в полосатых робах и легких кандалах, захихикали, видя как пацан краснеет и пытает укрыть срам, но руки живая проволока держит сзади. Запястья немеют от напряжения.
И обязательные портрет Джаббы Трупа, тошнотворного урода, реальной усыпанной бородавками жабы на каждом углу. Сама парикмахерская, в зеркалах, и с прожекторами, напоминает зал обыска, а кресло зубоврачебное, да еще с зажимами.
Человекообразная пчела в черном костюме и липкими крыльями, грубо придавила голову, как барана состригла туповатой машинкой, было больно, лезвие задело, свежую шишку. Мальчику казалось, что с каждым клоком срезанных светлых волос отлетает его душа и частица собственной индивидуальности. А грубый парикмахер-садист бесцеремонно, словно по живому топчет их. Когда закончили, надсмотрщик-трутень врезал дубиной по свежевыбритой голове.
– Получай леща лысый!
Артем едва не потерялся, сознание померкло, ноги подкосились. Схватив за многострадальные уши, его подняли, поволокли в душевую. Там его поставили в центр кабины и заперли, предварительно сыпанув хлоркой на лицо и плечи. Мальчишка замер, ожидая очередной пакости тревожно прислушался. Загудело, и на него обрушился поток обжигающей горячей воды. Пошел пар, кожа покраснела, адская боль казалось, сгораешь.
– Помогите!
– Заорал пленный пацан.
В ответ кипяток прекратился, и обрушилась студеная вода. От ее потоков стало сводить зубы. Артем стал замерзать и трястись, как вдруг на него вновь обрушились жгучие волны. Затем ледяной холод. Попавший в ад пацан впал, было в истерику, но пытка водой прекратилась. Красный как рак он вышел из кабины, ступать приходилось на носочки, пятки посинели от хлестких дубинок.
Теперь его повели другой зал. Там его голого фотографировали с разных точек, измеряли, взвешивали, брали кровь из вены. Переписывали приметы и родинки, искали шрамы, ожоги. Затем последовал смешок.
– А теперь на пианино поиграем.
Это было снятие отпечатков пальцев, причем сняли не только с рук, но и с ног, аккуратно смазав сбитые ступни черной краской. Затем вымазали и губы - было очень противно, голову грубо придавили к белому листику. Мальчишка попытался плюнуть, но ему врезали кулаком по лицу.
– Ну что малыш, понял, что значит выступать против законной власти!
Грозно крикнул покрытый бородавками пчелиный начальник отделения.
– А теперь тебя следует пометить. Этот знак ты будешь носить реально вечно.
Человекообразный трутень в маске и в зеленом халате вышел из-за зеркал. Он достал трубку с подобием печати.
– Сейчас сделаем тебе пуансовку. Эти цифры твой номер - 1379598500. Под ним ты и будешь проходить как заключенный. Дай сюда свою руку.
Перепуганный Артем, глядя на раскаленное железо, наоборот спрятал ее за спину. Тогда двое верзил-трутней силой вывернули конечность и протянули палачу. Тот капнул на руку спирту, а затем прижег ее. Мальчишка кричал и дергался, но его держали в железных тисках. Наконец пылающую сталь отняли, и он обмяк едва, не потеряв сознание от боли.
– Под ледяной душ его пускай отойдет.
Артема ледяной водой сполоснули. Пробрало так, что стали отбивать барабанную дробь зубы, но стало не много свободнее. Кажущиеся бесконечными процедуры оформления, подошли к концу.
Пчела в белом халате пообещала:
– Теперь тебе выдадут казенную одежду.
Мальчишка вздохнул с облегчением - неприятно все время ходить голым особенно в присутствии пчелиных самок, да и трясет от холода.
Вот они люди в черных мундирах принесли, грубо швырнув робу. Короткие выше колен грязно белые с синюю полоску штаны, точнее шорты, подпоясанные веревкой и такая же типичная для киношных зеков полосатая рубашка рукавами по бицепс. И такое рваное облачение, возможно даже снятое с трупа с выдранными пуговицами.
У Артема хватило мужества спросить:
– И это все?
Массивная пчела в белом халате, противно хихикнула:
– Конечно все! А больше малолетнему преступнику не полагается.
Артем нервно потер друг об друг зудящие, розовые пятки:
– А ботинки? Я что босиком буду.
Пчела снисходительно объяснила: