Чтобы Айрис не волновалась
Шрифт:
Не то чтобы он тогда придавал этому значение, но раз или два, когда они были вместе, Уэлдону казалось, что на ее задорном личике мелькало выражение откровенной скуки. Но если ей с ним скучно, зачем было назначать свидания? Определенно не ради его красивых глаз или денег. Ни тем, ни другим он не обладал.
В ее квартире он был всего два раза до сегодняшнего дня. И ни в тот, и ни в другой раз ничего не произошло, кроме относительно невинных поцелуев. И он совершенно определенно не оставлял у нее дома своих запасных рубашек.
И
Но в последнюю минуту Пит Бранд отправил его на задание. Это отняло почти час. Так что он прибыл к Джин немного позже пяти, вместо четырех, как планировал.
Сейчас Уэлдон щурился на бутылку, стоявшую перед ним на стойке бара. Она была больше чем наполовину пуста. Еще один глоток, и он поедет в здание «Пайонир» держать ответ.
Полицейский врач сказал, что Джин была убита около четырех часов. Если бы он приехал туда как предполагалось, он мог спасти ей жизнь.
Уэлдон вышел из бара и поехал в город в «Пайонир». Он поставил машину на стоянке рядом со зданием и пошел к главному входу. Ранневечернее небо было затянуто мрачными облаками, и в воздухе ощущалось приближение дождя.
Наверху, на третьем этаже, в отделе городских новостей, он направился в огороженный стеклянными стенами уголок главного редактора.
Пит Бранд сидел за своим столом, откинувшись во вращающемся кресле и глядя в потолок. Это был высокий, угловатый мужчина далеко за сорок, с удлиненным, мрачным лицом и прилизанными черными волосами, на висках тронутыми сединой. Он увидел Уэлдона и сказал:
— Заходи и садись, Дейв.
Уэлдон сел на стул напротив редактора по другую сторону широкого стола. Зажег сигарету. Он чувствовал себя одуревшим от виски и осознал, что с утра ничего не ел. Он молча смотрел на Бранда, ожидая.
Бранд забарабанил пальцами по поверхности стола.
— Ты убил эту женщину? — резко спросил он.
— Нет, конечно нет, — ответил Уэлдон. — Я встречался с ней всего несколько раз. Ничего серьезного. Фактически, я едва ее знал.
— Понятно. — Бранд что-то тихо мурлыкал про себя. — У меня один человек и фотограф в городе, охотятся по этому делу. Капитан Снайдер темнит. Типа «арест ожидается в ближайшее время, но на данном этапе заявлений не будет».
Уэлдон беспокойно задвигался на стуле. Хотелось бы знать, что думает Бранд. Наверняка ничего хорошего.
— Пит, я сожалею об этом, — сказал Уэлдон, — но это только одно из тех паршивых дел, которые случаются нередко.
Бранд коротко хохотнул.
— Да, только одно из тех дел. Уверен, это утешит мою жену.
Уэлдон тихо застонал. «Дейли Пайонир» принадлежал жене Бранда, Айрис, которая унаследовала его, вместе с кучей денег, от отца. Из практических соображений, Питер Бранд вел дело. Это
Уэлдон тихо спросил:
— Ты хочешь, чтобы я сам ушел, или подождать, пока ты меня уволишь?
Бранд не отрывал глаз от своих рук.
— Пока что мы оставим все как есть. — Он отвернул манжету рубашки и взглянул на часы. — Я должен идти. У нас сегодня вечером гости.
— О'кей, — Уэлдон медленно поднялся. — Я…
Внезапно Бранд взорвался:
— Неужели у тебя совсем нет каких-либо соображений по этому поводу? Что-нибудь, что женщина могла сказать тебе, какое-нибудь мимолетное упоминание другого приятеля, кого-то, кого она боялась, — ничего?
— Нет, Пит. Совсем ничего.
Редактор отодвинул назад кресло, встал. Его темные глаза впились в Уэлдона.
— Я бы только хотел быть уверенным в тебе, абсолютно уверенным, что ты не имеешь никакого отношения к этой кутерьме.
— Не имею. Я клянусь тебе, если это чего-то стоит, что знаю об этом не больше, чем ты.
Они вдвоем вышли из офиса, спустились на лифте и пересекли гулкий вестибюль. Снаружи на темном небе тучи сгустились. Редкие капли дождя начали падать, когда они завернули за угол здания к стоянке автомобилей. Бранд остановился около своего большого сияющего седана.
— Куда ты сейчас направляешься? — спросил он, открывая дверь.
— Домой, наверное. Ждать, когда Снайдер явится ко мне с наручниками.
— Очень остроумно, — сказал редактор.
С коротким кивком он сел в машину и в следующий момент выезжал со стоянки.
Уэлдон потащился к своему старенькому форду. Дождь пошел сильнее. Это полностью соответствовало его настроению. Какое-то время он бесцельно ездил по городу. Потом поехал домой, в свои две комнаты с ванной в запущенном многоквартирном доме на окраине делового района.
Он вошел в квартиру, включил свет, огляделся. Прошел в спальню, открыл стенной шкаф. Посмотрел рубашки, висевшие на перекладине. Двух не хватало. Никаких догадок по поводу того, как давно они исчезли, у него не было.
Повернувшись, он посмотрел на дальнее окно. Совсем рядом с ним проходила пожарная лестница, а он никогда не давал себе труда его запирать. Любой, кто хотел, мог войти и выйти.
Но зачем? Создать впечатление, что Уэлдон и Джин Деннис были чем-то большим, чем просто друзьями, положив пару паршивых рубашек в ее квартиру? Если полиция принимает версию о том, что он и Джин были любовниками, то это дает ему — по крайней мере, в их представлении — серьезный мотив для ее убийства: ревность, ненависть, любое извращение, которое, предположительно, вытекает из сомнительных любовных связей.