Чтобы быть ближе к тебе
Шрифт:
Вера. Казалось, она была везде, где находился Таир. Как никогда ясно почувствовала Диана то отвращение к самой себе, стоило только заметить взгляд Таира в сторону женщины. Собственные глаза заслезились от неприятной досады и злости. Вера заметила ее первой и бросила странный взгляд на костюм, который приятно грел плечи Дианы, и когда Таир повернулся к ней, на его лице легла тень облегчения.
— Я обыскался тебя, — сказал он, подойдя к ней, и Диана скривилась, видя его такого хмурого.
Вера напоследок взглянула на спину Таира и медленно повернувшись, шагнула навстречу к тому мужчине, с кем Диана встретилась несколько минут назад. Она не заметила, как непослушная
— Диана?
Когда Таир притянул пальцы к ее щеке, словно не веря, что она плакала, Диана отвернула лицо.
— Это от холода, — ровным, ничего не выражающим голосом сказала она, плотнее укутываясь в костюм. Муж сделал попытку приобнять ее, но Диана вновь несильно увернулась, зажмурив глаза, словно ей было больно.
— Не нужно. Не прикасайся ко мне сейчас, прошу, — услышал Таир её надрывный шепот.
Она глубоко задышала, словно пыталась с чем-то справиться, и Таир плотнее сжал губы, понимая, что снова поставил ее в неловкое положение. Но этот костюм… Ему так не понравился вид чужой одежды на плечах жены, что он сам удивился той злости, что так внезапно накатила. Увидев это, Диана не стала скрывать свои эмоции, выпалив на одном дыхании:
— Он должен был быть твоим, а не чужим.
***
В следующие несколько дней Таир работал исключительно из дома и практически не выходил из кабинета. Диана же, по-прежнему отказываясь заходить туда, но обрывками слышала его кашель, стоило засидеться в гостиной, читая книги и борясь против самой себя. Он не просил ее о помощи, с чего вдруг ей предлагать что-то и прикидываться заботливой женой? Но она правда волновалась о нем, сжимая зубы при каждом его протяжном кашле и едва пересиливала себя, чтобы не ворваться в кабинет и не затащить его в комнату. Но она не могла себе этого позволить, потому что… слишком очевидной была бы ее забота о нем.
Она продолжала работать как раньше, ездила на своей машине и не контактировала с ним, почти ни разу не столкнувшись с ним даже дома за все то время, пока он болел. Но шли дни, и Диана словно на иголках сидела, не зная, чем себя занять, чтобы не думать о Таире и его самочувствии. На четвертый день, если она правильно подсчитала дни его болезни, с работы получилось прийти пораньше. Немного повозившись на кухне, она решила почитать в гостиной, напряженно следя за тем, что творится в кабинете. Он говорил по телефону, использовал принтер, снова говорил… И по голосу она уже знала, что он не в лучшем состоянии. Сжав кулак, поднесла к губам, закрывая глаза и тяжело вздохнув.
Вечером, когда Таир вышел из кабинета, остановился, с удивлением взглянув на жену, которая на секунду, оторвавшись от книги, посмотрела на него с обычным равнодушием.
— Диана? Ты когда вернулась?
— Днем.
Он был бледный: вспотевший лоб и очевидный насморк говорили о том, что у него, вероятно, был сильный жар. Кивнув жене, он поднялся по лестнице к себе спальню и сразу принялся снимать верхнюю одежду, чтобы наконец принять душ и немного поспать. Диана, после того как немного нервно поерзала на месте, осмелела и пошла следом. Он не услышал, как она вошла.
— Таир, ты в порядке? — Спросила она, обеспокоенно глядя ему в оголенную спину.
Он повернулся к ней, держа в руках снятую рубашку, с явной озадаченностью глядя на нее снизу вверх.
— Да, я в полном порядке, Диана.
— Я бы так не сказала, — слегка поворачивая голову набок, сказала Диана. Когда она подошла к нему, Таир напряженно застыл, словно чего-то ждал.
— Ты болен. У тебя температура? —
— Да ты горишь!
— Все хорошо, Диана. Дай мне немного поспать, и я совсем скоро окрепну, — тихо сказал он, слегка улыбаясь. В уголках его глаз она заметила некую теплоту, что раньше не было. Диана покачала головой, но все же оставила его одного. Пока он принимал душ и затем сразу заснул, она успела купить в круглосуточной аптеке самое необходимое для снижения температуры и его любимый малиновый джем. Через час, когда шумно сглотнув и застонав он неприятных ощущений в горле, Таир проснулся, обнаружил рядом стоящий всё ещё горячий чай и хлеб с джемом. Рядом была записка — «Если нет аппетита, выпей, пожалуйста, хотя бы чай. Я залила туда немного лекарства от жара». Таир усмехнулся, отодвигая маленькую записку, но через секунду взял ее обратно, вновь пройдясь по ней взглядом.
У Дианы был аккуратный, красивый и почти идеальный почерк, словно какой-то готовый шрифт для печатной машинки. Неплохо зная Давида, он почти был уверен, что её образование без его участия не обошлось. Положив бумагу на место, приподнялся, ощущая, как тело ломит. В ушах странно звенело, и он поплотнее прижал к себе одеяло, которым она укрыла его, пока он спал. Беря чашку в руку, сделал крупный глоток, мысленно задаваясь вопросом, как она узнала о тех мелочах, что он любил. После этого он заснул еще на несколько часов, и когда в следующий раз открыл глаза, уже светлело. Повернувшись набок, он ощутил, как ему снова становится жарко и застыл, замечая рядом Диану. Она спала в крайне неудобной позе, прямо на стуле, положив ладонь под впалую щеку. Словно почувствовав его пристальный взгляд, она открыла глаза и через секунду резко выпрямилась, сморщив нос и почему-то смутившись, что он ее увидел.
— Ты как? — Тихо спросила она.
— Чуть лучше, спасибо, — хрипло сказал он, продолжая ее рассматривать. Диана была не выспавшаяся, чуть недовольная, но такая… Он не нашел подходящего слова, чтобы понять, что же именно ощутил, когда увидел ее спящую рядом, на этом неудобном стуле.
— Я тогда сейчас подогрею бульон, — не ожидая его ответа, она резко выскочила из его спальни, покраснев. Он не успел сказать, что аппетита есть что-либо совершенно нет, но когда она вернулась, обеими руками осторожно держа поднос для еды, не посмел произнести и слова. Эта девушка заботилась о нем: грубом, равнодушном человеке, который столько раз причинял ей неудобства из-за своих проблем. Он улыбнулся уголками губ, когда она неловко пыталась помочь ему сесть и постаралась найти удобное положение для его подушки. Когда Диана осторожно положила поднос, поднимая лицо, их пальцы случайно соприкоснулись и Таир удивленно поднял глаза на нее.
— У тебя холодные руки.
— Знаю.
Она осталась с ним, наблюдая, как он ест. Глаза Таира все чаще возвращались к ней, видя во взгляде жены то, чего раньше не было; либо она спрятала свои чувства под защитным слоем безразличия так тщательно, что он это упустил. Диана действительно волновалась о нем, и это не было заигрыванием или чем-то вроде того. Когда он отложил ложку, она довольно и деловито кивнула, притянув ему таблетку.
— Это от температуры.
Таир не привык к лекарствам. С детства, даже когда голова болела от усталости и переутомления, он прибегал к обезболивающим только в крайнем случае. Это была обычная простуда, и сейчас тем более он не собирался выпить лекарства, но почему-то взял таблетку из ее рук и молча выпил с бутылкой теплой воды, которую терпеть не мог. Диана победно улыбнулась.