Чудачество любви не помеха!
Шрифт:
– Прости, но я уже излечился.
– Излечился?
Ко мне начало возвращаться самообладание. Всякие фразочки вылетели из головы.
– Да, два года назад я был таким же, как ты, так что я понимаю, откуда ты всё это берёшь. Когда ты ходишь по выдуманным мирам не в одиночестве – это весело. Остальные могут говорить «Прекрати», но лично я думаю, что так тебе лучше.
Надеюсь, Таканаши понимает, что я имею в виду. Выдумывать что-то весело. Я прекрасно знаю, какое удовольствие доставляет прорабатывание новых
Все эти выдуманные вещи быстро надоедали людям вокруг меня. Вот самая главная проблема синдрома восьмиклассника. Только начав трезво оценивать свои поступки, я стал способен думать о временах, когда мог сделать нечто очень вредное, например, сорвать урок. Просто посреди урока начинал кричать: «Не входите! Не входите! Воу!», и всё. Только теперь я осознаю, что делал тогда.
В те времена я совсем не беспокоился за других; я вёл себя так, как хотел. Проблемным же ребёнком я был, да? Истину говорю, в таких ситуациях чувства других людей тебя волнуют меньше всего. Что бы я ни делал, я был настолько эгоистичен, что мне и в голову не приходило извиниться за свои поступки.
Но она такая же, каким был я. Тот же тяжёлый случай синдрома восьмиклассника. Она так похожа на прежнего меня. Нет ничего удивительного в том, что она посмотрела на меня и подумала, что мы с ней одинаковы. Я ведь тоже подумал, что бинты на её руке мне знакомы.
Но мне почему-то казалось, что она не из тех, кто будет мешать классу посреди урока. Может, такое и случится, и я даже не сочту это странным, но что-то я в этом сомневаюсь. Это только предчувствие, но мне кажется, что однажды Таканаши будет смотреть на своё прошлое с сожалением, как я. Время летит быстро. Не нужно тратить свои драгоценные старшешкольные дни на то, о чём ты не захочешь вспоминать.
Как бывший носитель синдрома восьмиклассника, я не знал, скольким людям докучал, но мне кажется, что и она не подозревает о том, скольким жертвам (исключая меня) она доставляет проблемы. Поэтому мне и пришлось заговорить так, как говорят носители синдрома восьмиклассника:
– Предлагаю тебе следующее: вместо того, чтобы заключить со мной контракт, ты будешь только полагаться на меня.
Да, я не могу тебя бросить. Я не имел в виду покровительство или то, чтобы она стала моей кохай. Лишь то, чтобы она стала мне сестрой по синдрому восьмиклассника.
– Но контракт уже заключён.
– Ты уже придала ему законную силу?
Это уже немного докучливо. Как далеко она зайдёт, чтобы навязать мне этот контракт?
– А сейчас пойдём в медпункт.
– Я туда тебя и вёл!
После этого обмена репликами Таканаши выпрямилась и стала спускаться по ступенькам, оставив меня за своей спиной. Ну просто наполнена энергией.
– Почему ты не идёшь? Израсходовал всю свою
– Что-то типа того. Вздремну-ка я, пожалуй, на какой-нибудь койке.
После всего этого у меня стала кружиться голова. Сон – самое подходящее для меня лекарство. И я последовал за тенью Таканаши. Вскоре мы дошли до медпункта.
Глава 2: Фантом перед моими глазами
Итак, мы с этой (не знаю, можно ли её так называть после всего этого) больной девушкой дошли до медпункта, находящегося на первом этаже. Обычно туда заходили только те, кто был чем-то болен, но Таканаши вошла до того, как я успел ей об этом напомнить. Деваться было некуда, и я последовал за ней. Хорошо, что внутри всё равно никого не было.
Ходили слухи, что заведует этим местом красивый молодой парень. Наверно, девчонки сюда «на осмотр» толпами валят. У меня же, в отличие от них, повода зайти сюда никогда не было. Ни простуды, ни боли в животе, ни травм, ничего. Так что слухи могли быть только слухами. Я, конечно, мог встретить сегодня этого парня, но был очень рад тому, что его здесь не было.
– Здесь никого нет.
Когда Таканаши сказала это монотонным голосом, я обернулся.
– Похоже на то.
– Что мы будем делать?
– Ну, у тебя, вроде как, глаз болел.
И тут до неё дошло! Человек, из-за которого мы сюда и пришли, наконец всё вспомнил и подошёл к столу, чтобы поискать глазные капли. Нет, я могу пожалеть тебя, если у тебя болит глаз, но если бы он болел на самом деле, ты бы не смогла сейчас искать нужное лекарство!
– О, нашёл. Давай, я закапаю тебе золотой глаз.
Он, наверно, очень сухой, но я не думаю, что проблема в этом.
Поэтому, взяв в руки глазные капли, я бросил взгляд на Таканаши.
– Ты уверен, что это святая вода?
– А? Что значит «святая вода»?
– Другие текущие среды могут повредить Тираническому Глазу Истины.
Я представил себе, как капли доставляют ей больше страданий, чем больной глаз. Ой-ой. Такое чувство, что у тебя глаз зомби.
– Хм… Ты не мог бы оценить силу этой жидкости? Если можешь, дай свою оценку.
Я почему-то яростно ответил: «Это святая вода». Надеюсь, это не прозвучало подозрительно. Кто знает, может, в этих каплях и правда есть что-то святое.
– Мой глаз утомлён… Я поняла. Она годится для использования. Воспользуйся ей.
– Что за сомнение в голосе?
Пожалуйста, скажи, что ты знаешь, чем лекарства отличаются от миро. Ладно, поехали! Стоп, я же ещё школьник. Я смогу сам всё сделать? Хотя выбора всё равно нет.
Таканаши запрокинула голову. Теперь она абсолютно беззащитна. Моё сердце заколотилось, но я попытался не трястись, закапывая ей глаза.
– Не двигайся!
– Яс…но… Вливай…
– И молчи!
– Ух… Ух… Там ещё осталось?..