Чудак. Неправильный вор
Шрифт:
– Хорошо, я хотел бы получить покровительство Хранительницы справедливости.
Туилиндэ еще раз наградила меня улыбкой и сделала приглашающий жест в направлении иероглифа.
Я неуверенно прошел вперед и остановился за несколько метров перед стеной. Пару минут ничего не происходило, а затем воздух засиял и вспыхнул, на секунду ослепляя меня. Когда вспышка схлынула, предо мной появилась высокая эльфийка в воздушных одеждах. Что примечательно, сквозь одежды проглядывало не соблазнительное тело, а части мифрилового легкого доспеха. Серебристые волосы придерживала
Хранительница висела в воздухе, не касаясь мраморного пола босыми ногами. Ее наряд можно было бы назвать нелепым, если бы он не поражал своим особенным смыслом. Беззащитность и защищенность сплетались и создавали очень странный эффект – твердость и хрупкость, подобно украшающему обитель хрусталю.
Холодное лицо высокородной эльфийки могло бы произвести отталкивающее впечатление, если бы не грусть и понимание в ее глазах. Этот холод был рожден болью и злостью на чужую подлость, а отнюдь не надменностью.
Сам не знаю почему, я опустился на одно колено. Не как перед богом, а как перед прекрасной, мудрой и властной женщиной.
Словно ледяную глыбу, лицо эльфийки «расколола» едва заметная улыбка. Она благосклонно кивнула мне – и растаяла в воздухе. Там, где раньше находилась Хранительница, на уровне ее груди висел странный ошейник. Простой ремешок с небольшим кристаллом в медной оправе. Причем ошейник настолько маленький, что непонятно, на кого можно его надеть.
– Почему ты медлишь, брат, – ждешь, пока он упадет на пол? – с легкой насмешкой обратилась ко мне Туилиндэ. Ее переход на «ты» был легким и гармоничным, так что возражать было глупо.
Вместо ответа я встал и подставил ладонь под ошейник, куда он и упал. Затем повернулся к Туилиндэ:
– И что мне с этим делать?
– Это твой помощник, он успокоит твою душу.
– Очень интересно… и что бы оно значило? Ты можешь изъясняться не так туманно?
– Нет, – уже лукаво улыбнулась эльфийка, – это все же игра. Я помощница Хранительницы, а ты – ее последователь.
– Вот об этом подробнее; и еще… когда это мы с тобой побратались… или посестрились? Тьфу, совсем запутался.
– Минуту назад.
– И чем это мне грозит?
– Тебе оказана великая честь, – чуть нахмурилась моя незапланированная сестричка.
– Ну да, я учествовалася вусмерть, но все равно хотелось бы знать, что от меня за это потребуют.
– Абсолютно ничего такого, что было бы тебе противно, иначе ты не оказался бы здесь.
– Понятно… – протянул я, хотя мало что понял. – Туилиндэ, а можно я буду называть тебя Ласточкой, а то как-то длинно получается.
Эльфийка внезапно помрачнела, но все же, совладав с собой, печально улыбнулась:
– Извини, но нет; если хочешь, называй меня Туи.
– Ладно, тогда скажи мне, Туи, – постарался я увести разговор от явно болезненной для эльфийки темы, – какие плюшки даст мне вступление в вашу странную компашку?
– Плюшки?
Тон, которым она повторила это слово, и некоторые оговорки ранее навели меня на интересную мысль:
– Русский для тебя не родной?
– Да, я японка, хотя несколько лет
Вот почему мне показалось, что для нее было легче обращаться ко мне на «ты», чем на «вы». А опыт общения с русскими собеседниками объяснял отсутствие всяких приставок к имени. Но вопрос был в другом.
– А что, для обители Хранительницы в Славии не нашлось кого-нибудь из местных?
– Все дело в том, что я единственная помощница моей госпожи.
– Еще лучше… может, и я ее единственный последователь?
– Нет, что ты… вас много.
– А как ты вообще справляешься?
– Справляюсь, – улыбнулась Туи. Она часто улыбалась, но из-за печали в глазах девушку нельзя было назвать веселой. – Только из-за этого сложно заводить друзей.
– Почему?
– Потому что меня уже ждут в другом месте. Извини. – Мило склонив голову к плечу, Туилиндэ растаяла в воздухе.
– Вот и поговорили, – пробурчал я себе под нос.
Ладно, подумаем об этом позже, а пока займемся делами. Прежде всего разберемся с подарком Хранительницы.
Добравшись до ближайшего гостиного двора, я уединился в своем кабинете. Простейшая логика подсказывала, что нужно нажать на камень, украшающий ошейник.
Это действие запустило процесс, в результате которого в ошейнике с хлопком повисла маленькая обезьянка. Ее явно рисовали с мартышки, при этом она вызывала у меня другие детские воспоминания. Именно так выглядел проказливый питомец Аладдина из голливудского мультика.
Обезьянка продолжала вялой тушкой висеть в ошейнике.
Они что, подсунули мне дохлое животное?
Легкая встряска заставила обезьянку вяло зашевелиться.
Ладно, живая – и то хлеб. Теперь нужно понять, как она сможет облегчить мне душу. Положив обезьянку на столешницу секретера, я занялся ее настройкой.
Ага, вот оно что… Характеристики этого странного пета практически полностью повторяли мои, только сила и физическая атака были намного ниже. По логике именно эти характеристики будут раскачиваться самостоятельно с поднятием уровня, все остальное пойдет параллельно с моим развитием. Из профессии обезьянке от меня достались «вор» и «скоморох». В принципе то, что не придется самому марать руки, облегчит давление на совесть. Но все же проблема снималась не полностью. А ведь вчера в моей голове мелькала какая-то интересная мысль…
Точно! Профессия прокачивалась не только во время проникновения в чужие сумки с целью изъятия, обратное действие тоже давало эффект, хотя и значительно меньший.
Так, теперь осталось решить, что мы с мартышкой будем подбрасывать в сумки игроков; тратить на это монеты очень не хотелось.
Минут пять я пытался поймать мелькающую на задворках сознания мысль, и все же зацепил ее за хвост. Точнее, это были две разрозненные мысли, вкупе давшие нужную идею.
Вспомнил, как меня возмутила жадность некоторых зрителей, на халяву посмотревших представление скоморохов. Такое возмущение странно воспринималось в голове вора, но все мы временами грешим двойными стандартами. Идея стала полной, когда вспомнился процесс покраски одежды.