Чудаки - пролог и первая повесть "ЛОХ"
Шрифт:
Ахмет в сарае еще не спал, когда в доме раздались дикие вопли. Он в майке и трусах выскочил из сарая, стал стучать в дверь:
— Лена! Лена!
Разбежался, плечом вышиб дверь. С грохотом упал внутрь. Вопли заглохли. Ахмет включил свет.
— Лена! Лена! Где ты?
Обошел весь дом, везде включил свет, никого не нашел. В спальне постоял, посмотрел на пустую кровать, заглянул под кровать. Увидев его, обе женщины истошно завопили.
— Вы чего? — спросил их Ахмет.
Женщины, закрыв глаза,
— Вы чего кричите? Что случилось?.. Я лежал, вдруг слышу крики в доме. Подбежал, зову: «Лена, Лена». В ответ — ничего. Выбил дверь, включил свет — в доме пусто. Заглянул под кровать, там вы сидите и кричите… Что случилось?
Лена вылезла из-под кровати, за ней — Татьяна.
— Что случилось? — переспросил Ахмет.
— С топором кто-то был на кухне, — объяснила Лена.
— На кухне? — Ахмет пошел на кухню. Вернулся с топором, сообщил — топор на полу, на кухне никого нет. — Пошел в другую комнату, вновь все осмотрел, заглянул в углы, вернулся в спальню. — Я все осмотрел — никого нет. Может, убежали через дверь?
— Танька, как топор оказался на кухне? — узнала свой топор Лена.
— Я услышала шум на кухне, пошла посмотреть. Тут ты закричала.
— Надо милицию вызвать, — озабоченно сказал Ахмет.
— Не надо никого вызывать, сами разберемся. — Лена пошла на кухню, подняла табуретку с пола. Из под стола вылезла кошка.
— С дверью что делать? — спросил Ахмет. — Прибить крючок на место?
— Завтра прибьешь. Сейчас спать будем. — Лена выключила в других помещениях свет, легла в постель. Татьяна тоже полезла под одеяло. Ахмет направился к выходу.
— Свет выключи, — попросила Лена.
Ахмет выключил свет, вышел. Прикрыл аккуратно входную дверь, направился в сарай.
Когда на следующий день вечером Лена вернулась с работы, дверь была отремонтирована, Ахмет работал на крыше. Лена приготовила ужин, позвала Ахмета.
— Ахмет, спускайся, ужинать будем.
— Сейчас.
Ахмет спустился, помыл руки, сел за стол. Лена поставила ему тарелку с едой, наложила себе, присела рядом.
— Устал?
— Нет, — ответил Ахмет. — Работа не трудная. Снять старые листы шифера, прибить новые. На стыках только подгонять надо. Ничего сложного.
— Тебе раньше строить приходилось?
— Немного. В основном, у бабки.
— Проводи… Как ты там в сарае устроился? Может, тебе надо еще что-нибудь?
— Нет. Спасибо. Ничего не надо.
После ужина Ахмет еще немного поработал, потом пошел доить корову. Подошла Лена, с любопытством посмотрела, спросила:
— Доить ты у бабки в деревне научился?
— Нет. Это я, когда один с коровой остался. Пришлось научиться.
— Говорят, корова незнакомому человеку молока не даст.
— Да. Может не дать. Мне, например, пришлось ее уговаривать.
— И долго ты уговаривал?
— Нет. Она добрая. Пожалела меня.
— Трудно тебе с ней?
— Без нее было бы трудно. Она меня кормит, согревает, поддерживает…В трудную минуту посмотришь на нее… Стоит себе, жует спокойно. Не волнуется. Все нормально… И правда, думаю. Молоко у нас есть. С голоду не помру. Продать часть можно, денег немного будет. Руки — ноги целые, работу какую-нибудь найду, еще деньги будут… Наладится потихоньку.
— А мы никогда корову не держали. Только кур. Да и то очень давно.
— Ты с родителями жила?
— С родителями. Пока они живы были.
— Отчего умерли? Болели?
— Старые уже были. Я у них последняя. У меня еще брат и сестра есть. Но они намного старше меня.
— А я с матерью жил. Была у нас только кошка. Постоянно приносила котят. Этих котят я потом ходил, раздавал. После школы ходил по улицам, уговаривал взять котенка. Иногда друзья помогали. Некоторые топят в воде котят. Мы с матерью не могли.
— У нас и собаки были. Последний пес в прошлом году сдох. От старости. Сейчас только кошка. Тоже старая уже…
Ахмет кончил доить, предложил:
— Хочешь парного молока?
— Нет, — отказалась Лена. — Мы всегда молоко кипятили. Мало ли что.
— У Мануш молоко хорошее. Мы всегда его парное пили. Ничего плохого никогда не было. Неси посуду, я тебе налью. Не хочешь парное, вскипятишь потом.
Днем Лена поднимается по лестнице, прислоненной к дому, подаёт Ахмету банку с шиферными гвоздями.
Замечает, что он слегка поранил руку.
— Где это ты? — показала на руку.
— Задел где-то. Не помню.
— Йодом смазать надо. Загноиться может.
— Ерунда, — отмахнулся Ахмет.
— Подожди, я сейчас схожу, принесу. Это недолго.
Лена спустилась, вернулась с пузырьком и ваткой.
— Давай руку.
Ахмет протянул. Лена смазывает. Ахмет морщится. Лена дует на смазаное место, приговаривает:
— У кошки заболи, у собачки заболи, а у Ахметика заживи.