Чудаки
Шрифт:
Микола и Сашко переглянулись, стали пробираться вперед.
— Кто же они такие? — заинтересовались колхозники. — Не Микола ли с Сашком?
— А то кто же! — ответил бригадир. — Не раз уже ездили на станцию. Лучших ездовых нечего и искать.
— Да вот же они! — вытолкнули мальчиков из толпы.
— Ты гляди, а я беспокоюсь! — деланно удивился бригадир, и Микола с Сашком поняли, что он прикидывался, а на самом деле давно уже их заприметил. — Ишь как вытянулись за лето! А чубы, чубы какие отрастили! — всматривался, словно бы впервые видел хлопцев. —
Глава третья. Миколины изобретения
Если бы не случай, Микола и Сашко возили бы на станцию фрукты из колхозного сада до конца летних каникул, хоть и обижался на них Сергей, а еще больше старый Шморгун. А разве они виноваты, что Сергея перевели на другую работу? И все же каждый раз, перед тем, как им выезжать из сада, сторож обшаривал воз, в надежде найти припрятанные ребятами фрукты. А если не было поблизости дедуся Артема, то и карманы проверял.
Очень уж ему хотелось поймать ребят за руку, чтобы их сняли с ездовых. Но хлопцы ничего теперь в саду не трогали. Разве что дедусь Артем угостит, тогда возьмут, не откажутся. Знали, за это никто не отругает.
А еще запретил Шморгун приводить в сад Кудлая, потому что пес при виде Шморгуна сразу поднимал неистовый лай.
Дедусь Артем совсем не такой, как Шморгун. Он рад был и за внука своего Сашка, и за друга его Миколу, что они не бездельничают. Сам неутомимый труженик, он уважал тех, кто трудится. Дедусю скоро девяносто исполнится, а он и не думает уходить на отдых…
А произошел этот случай с мальчиками за неделю до начала учебного года.
В тот день с утра повезли они на станцию сливы. Самые лучшие и самые вкусные в их колхозном саду сливы с красивым названием — «млиевчанка».
Въехав во двор заготовительного пункта, где стояло уже много грузовых машин и подвод, Микола придержал коня.
— Кто последний?
— За мной становись, — сказал усатый дядька. — Откуда вы, не из Лепехивки?
— Из Лепехивки, — ответил солидно Микола, накручивая вожжи на поручни.
— По коню узнал. А Сергей где?
— Мы сами…
— Что это, у вас в колхозе постарше не нашлось?
Мальчики промолчали. Если бы дядька не выразил пренебрежительного отношения к ним как к ездовым, они охотно рассказали бы, куда девался Сергей, может, даже похвалились бы, что теперь они сами ездовые. А так не стоит и разговор заводить.
Разнуздали коня, кинули свежей отавы.
— Сашко, стой в очереди, а я похожу по станции, погляжу, — распорядился Микола и ушел.
Сашко постелил под возом травы и лег в холодке, — солнце уже довольно высоко поднялось и припекало изрядно.
Очередь подвигалась медленно, и скоро Сашко заскучал.
«Может, попросить этого усача, пусть за конем приглядит, а самому тоже уйти? — подумал. — Вон как раз формируется состав. Ишь как паровоз высвистывает!..»
Уже направился было к усатому ездовому, как вдруг внимание его привлекла
Сашко до того увлекся созерцанием игры, что не заметил, как и сам очутился в гурьбе.
— С другой, с другой стороны забегай! — кричал он, размахивая руками.
Когда же его полоснула холодная струя, решительно бросился вперед и оказался возле колонки. С этой минуты забыл обо всем на свете. На него в наступление шли хлопцы, а он героически защищался. Вскоре все наступающие и обороняющиеся вымокли до нитки. Правда, и Сашко был мокр-мокрехонек, но это пустяки, теперь лето, солнце — быстро обсохнет.
Неизвестно, долго ли смог бы Сашко удерживать колонку, но тут усатый ездовой расшумелся:
— Ты зачем сюда приехал, фрукты сдавать или водичкой плескаться? И куда только правление смотрит: такому бы еще без штанов бегать, а они его к серьезной работе приставили!..
Скажи это дядько Сашку наедине, то Сашко, может, и смолчал бы. Но ведь во дворе полно людей, и станционные хлопцы стоят и слушают.
— Правление само знает, кого к чему приставлять. Вы ему не указ, — отрубил сердито.
Ездового это еще больше распалило.
— Ишь какие теперь все умные! Ты ему слово — он тебе десять. Вот раньше отец взял бы да розгой, чтобы на старших не огрызался…
Привязался, хоть беги куда глаза глядят! Ладно еще, очередь усатого скоро подошла. А то совсем бы Сашку сгореть от стыда.
Следующим должен был сдавать сливы Сашко. Он нервничал, поглядывал на ворота, не показался ли Микола, — ведь одному не снять ящики с воза.
Микола прибежал, когда весовщик уже махнул рукой, чтобы подъезжали к весам.
— Ты где так долго был? — накинулся на него Сашко, понукая вожжами Буланого.
— Разве я долго? Только поглядел на поезд. У-у, если бы ты видел, как паровоз маневрирует!
— «Маневрирует, маневрирует»! Больше никогда тебе не поверю…
— А ты чего весь мокрый? — лишь теперь заметил Микола.
— Да-а, под краном обрызгался, — ответил нехотя.
После стычки с усатым ему не хотелось рассказывать про игру у колонки.
Сливы сдали, квитанцию получили и сразу отправились домой.
Микола сидел на передке воза, правил конем, а Сашко, как только миновали переезд, снял мокрую рубаху, выставил ее на горячий встречный ветерок, чтобы просыхала. Оба молчали, каждый думал о своем.
«Чего это он взялся мной командовать? — размышлял Сашко. — Сделай то, пойди туда… Что он, старше меня? Ну, ростом повыше и посильнее. Но разве это по-товарищески — хвастать ростом и силой? Нет, так дальше не пойдет! Дудки!..»
Миколу занимало другое. Увидел на станции, как формируется состав, как паровоз перегоняет с места на место вагоны, и зароились его мысли вокруг того, какое можно придумать усовершенствование. Правда, пока удачных изобретений он еще не придумал, но попытаться еще раз можно.