Чудеса Антихриста
Шрифт:
Бароны Корвайя не особенно заботились об украшении своего двора, но в первом этаже дома они устроили великолепную залу. В полу был помещен бассейн с золотыми рыбками, а в стенных нишах, выложенных мозаикой, били фонтаны, хрустальная вода которых струилась в огромные раковины.
Подобную залу можно было видеть только в Палермо в Сарацинском дворце.
Во все время постройки между обоими владельцами шло соперничество и соревнование. Построят в палаццо Джерачи балкон, в палаццо Корвайя сейчас же выводят готические окна. Не успели покрыть палаццо Джерачи крышей с выведенными на ней зубцами,
Когда дворцы наконец были построены, между обеими фамилиями возникло соперничество. Вражда и неприязнь распространились на всех обитателей дворцов. Барон из рода Джерачи никогда не был одного мнения с бароном из рода Корвайя. Если Джерачи сражались за Апежу, Корвайя выступали за Манфреда. Если же Джерачи изменяли свои взгляды и становились на сторону Аррагонцев, то Корвайя отправлялись в Неаполь и помогали Роберту и Иоанне.
Но этим дело не ограничивалось. Если Джерачи избирал себе зятя, то Корвайя старался увеличить свое могущество выгодным браком своих детей. Обе эти фамилии никак не могли успокоиться. Они соперничали в еде, в развлечениях, в работах. Джерачи отправились в Неаполь ко двору Бурбонов не из тщеславия и честолюбия, а только потому, что там были Корвайя. Корвайя, со своей стороны, считали нужным разводить виноградники и добывать серу, потому что Джерачи занимались земледелием и имели каменоломни.
Когда кто-нибудь из Джерачи получал наследство, то какой-нибудь из стариков из рода Корвайя должен был торопиться умереть, чтобы не нарушать равенства фамилий,
В палаццо Джерачи постоянно были заняты перечислением слуг, чтобы не дать превзойти себя роду Корвайя. Но этим дело не кончалось, надо было следить еще за ливреями слуг, за упряжью и лошадьми. Султаны на головах упряжных лошадей Корвайя не должны и на дюйм быть выше, чем у Джерачи. Стада коз Джерачи должны быть так же многочисленны, как и у Корвайя, и рога у животных должны быть одной длины.
Казалось бы, что в настоящее время борьба между обоими дворцами должна прекратиться, потому что потомков Корвайя осталось так же мало, как и потомков Джерачи.
Двор при дворце Джерачи обратился в грязную яму, где устроены стойла для ослов, хлев для свиней и курятники. На высокой лестнице сушатся лохмотья, а барельефы обвалились и осыпались.
В одном из вестибюлей помещается зеленная лавка, а в другом — сапожная мастерская.
Привратник имеет вид оборванного нищего, и с чердака до погреба дворец населен бедным, жалким людом.
Не лучше выглядит и палаццо Корвайя. В парадной зале не осталось и следа от мозаичной отделки, стоят только пустые, холодные ниши. Там не живут даже и нищие, потому что почтя весь дворец лежит в развалинах. Только один прекрасный фасад со сводчатыми окнами высится к прекрасному сицилианскому небу.
Но вражда между двумя родами все еще не кончилась. В прежнее время соперничали между собой не только знатные роды, но также их соседи и приближенные. Все Диаманте еще до сих пор разделяется на приверженцев Джерачи и Корвайя. Посреди города еще сохранилась высокая стена, которая
Еще и в наши дни, принадлежащий к партии Джерачи, ни за что не возьмет себе в жены девушку из партии Корвайя. И пастух Корвайя не будет поить своих овец из колодца Джерачи. Они даже чтут разных святых. Джерачи молятся Сан-Паскале, а Корвайя считают своей покровительницей Черную Мадонну.
Все сторонники Джерачи твердо убеждены, что все Корвайя населено колдунами, ведьмами и оборотнями, а приверженцы Корвайя готовы прозакладывать свою душу, что в Джерачи живут только мошенники и воры.
Донна Микаэла жила в черте Джерачи, и поэтому скоро вся эта часть города сделалась сторонницей ее железной дороги. И поэтому Корвайя ничего не оставалось, как выступить горячей противницей ее.
Обитатели Корвайя были главным образом недовольны двумя обстоятельствами. Они были очень ревнивы к почитанию Черной Мадонны, и поэтому им очень не нравилось, что в Диаманте появилось новое чудодейственное изображение. A кроме того они боялись, что Монджибело засыплет все Диаманте пеплом и огнем, если ее опояшут железной дорогой.
Спустя несколько дней после базара, Корвайя начали проявлять враждебные действия. Однажды утром донна Микаэла нашла на крыше террасы лимон; так густо утыканный булавками, что он походил на стальной шар. Палаццо Корвайя призывало этим на ее голову столько же бед, сколько булавок было в лимоне.
Корвайя выжидали несколько дней, наблюдая, какое это произведет действие. Но, так как строители донны Микаэлы спокойно продолжали изыскания и ставили вехи по намечнному пути, то однажды ночью они пришли и повытаскивали все вехи. А когда на следующий день вехи опять были расставлены по своим местам, они разбили окно в церкви Сан-Паскале и забросали камнями изображение Христа.
На южном склоне Монте-Киаро находится длинная узкая площадка. С двух длинных сторон ее окаймляют высокие, мрачные строения. С одной короткой стороны открывается глубокая пропасть, а с другой высится отвесная скала. Скала спускалась террасами, но ступени осыпались, а мраморные балюстрады разбились. На самой широкой террасе стояли гордые развалины палаццо Корвайя.
Главным украшнием площади был великолепный бассейн, который прилегал к скале под самой террасой. Он был ослепительно белый, украшен барельефами, и в нем всегда была прозрачная, свежая вода. Он сохранился лучше всего от прежнего великолепия Корвайя.
В один прекрасный весенний вечер на маленькую площадь пришли две дамы, одетые в черное. В этот час на площади никого не было. Дамы огляделись и, не видя ни души, сели на скамью возле бассейна и стали ждать.
Вскоре к ним подошло несколько любопытных ребятишек, и тогда старшая дама заговорила с ними. Она начала рассказывать сказку:
— «В некотором царстве жили-были»…
И тут дети услыхали про Младенца Христа, который превратился в розы и лилии, когда Мадонна встретилась с солдатами Ирода, получившими приказ избивать всех детей. И они услыхали легенду, как однажды Младенец Христос сидел и лепил из глины птичек; а когда злые мальчики хотели их сломать, он дал глиняным птичкам крылья, и они улетели.