Чудеса: Популярная энциклопедия. Том 2

Мезенцев Владимир Андреевич

И каким-то образом производимый — вероятно, той же самой кожной складкой — чавкающий звук… Потом на свет божий извлекается кусок ткани, и «рана» заглаживается рукой без следа (как мы потом убедились, тканью был ватный тампон, якобы пропитанный кровью). Теперь, после всего увиденного, могу дать присягу: хирургии не было. Был искусный иллюзион…

Но вот наступила моя очередь. Я попросил убрать опухоль под левым глазом (кстати, весьма удобный для демонстрации — было бы сразу видно, удалили его или нет). Хилер охотно согласился, предупредив, однако, что должен помолиться надо мной, призвать духов, дабы почувствовать в себе силу (только в случае обретения ее он примется за операцию). Есть фотография, на которой хилер простер надо мной

руки, призывая духов, а я с нелепым видом сижу и, закрыв глаза, жду. Наконец хилер сказал, что дух явился, и он готов приступить. Он долго надо мной трудился, больно тискал опухоль железными, цепкими, как клещи, пальцами — ничего не получилось… После этого опухоль стала быстро расти, и мне пришлось поторопиться с ее удалением. Не на Филиппинах, разумеется, а в хорошем ленинградском институте у прекрасного хирурга. Хирург прооперировал меня так искусно, что остался лишь небольшой шрам, который мне нисколько не мешает.

Что касается варикозного узла, хилер его тоже порядком намял, но сделать и с ним ничего не смог. Потом развился тромбофлебит, и тоже пришлось лечиться в Ленинграде.

— Были ли во время «операции» какие-либо ощущения, кроме ощущения железных пальцев хилера?

— Никаких. Ни тепла, ни холода, ни жжения… Просто тебя тискают, давят, массируют, гладят, похлопывают — и больше ничего.

— Почему же опухоль начала так быстро расти? Это как-нибудь связано с перенесенной филиппинской «операцией»?

— Безусловно. Ее травмировали, чего в таких случаях допускать нельзя. С чисто медицинской точки зрения, мой поступок, надо признаться, был несколько легкомыслен, но, как я уже сказал, я сознательно пошел на эксперимент… Однажды я поехал к деревенским хилерам. Обстановка там попроще — кругом бродят свиньи, грязь, навоз, хижины без окон. Но те же распятия, те же столы. И те же манипуляции: руки якобы в животе, вместо ватного тампона извлекается пучок прелой мокрой травы, окрашенной кровью, — свидетельство того, что болезнь ликвидирована. Хилер (на сей раз это была женщина, работавшая с быстротой и ловкостью парикмахера) показывает пациентам эти пучки — неважно, откуда они изъяты, из живота или из щитовидной железы, — и говорит: вот ваша болезнь.

Работа шла со скоростью один пациент в минуту. В кружку время от времени падали мелкие монеты. Хилерша даже не молилась — накладывала руки, шептала несколько слов и отпускала пациента с богом: следующий!..

Еще у одного хилера, Марчелино, я попросил удалить мне желчный пузырь, якобы набитый камнями (никаких камней на самом деле не было). Нимало не усомнившись в диагнозе — хилеры диагноз вообще не ставят, верят пациенту на слово — Марчелино сказал, что он сделает это мгновенно. Я лег на знакомый «операционный» стол. Мои спутники, не на шутку испугавшись, начали наперебой отговаривать меня от опасной затеи. Я стоял на своем, и операция началась. Уверовав, что меня действительно вскрыли немытыми руками, кое-кто из пришедших вместе со мной был близок к обмороку. Другие почувствовали себя неважно. Только жена, тоже врач, держалась стойко. Потом она рассказывала, что никакой раны не увидела, было некое углубление, в котором копошились пальцы, да немного крови по краям.

— А что вы сами почувствовали на этот раз?

— Марчелино запустил железные, как у всех хилеров, руки на такую глубину, что я ощутил: кожа моего живота сошлась с позвоночником. Однако — никаких ощущений рвущейся кожи, расступающихся тканей, кроме ощущения боли от давления. Потом у меня месяц не проходили синяки на животе. Марчелино вытащил из глубины кожной складки пучок травы и показал окружающим мою «болезнь», сообщив, что удалил грязь из желчного пузыря.

Двое моих спутников — не буду называть их имена — также решили воспользоваться случаем. Один из них попросил Марчелино удалить на груди атерому (доброкачественную опухоль). Атерома была особая, типа большого угря — она была связана с закупоркой сальной железы, имела ход

наружу и, следовательно, легко могла быть удалена простым выдавливанием. Требовался лишь определенный навык.

Эту операцию Марчелино провел блестяще, продемонстрировав свои замечательные хиропрактические способности: он умело охватил атерому со всех сторон железными пальцами и сильно надавил ими так, что «опухоли» некуда было деться, кроме как воспользоваться существовавшим ходом. Естественно, Марчелино не преминул зафиксировать свою удачу и уверить пациента в том, что свершилось чудо. А пациент, в свою очередь, был чрезвычайно доволен, что ему удалось избежать хирургической операции дома. Но удивляться тут нечему — при соответствующих навыках и тренировке выдавить такую атерому мог бы любой врач.

Другому моему спутнику, у которого была липома на шее, повезло меньше. Сначала один хилер долго трудился над ним, потом битый час хлопотал другой — все безуспешно. Тогда пациента положили на стол лицом вниз (до этого он сидел на стуле, нагнув голову), и вскоре он почувствовал резкую, нестерпимую боль, как от бритвы. Это и был бритвенный разрез, через который липома была затем вылущена. А дальше началось нагноение (разрез сделали в антисанитарных условиях, без антисептики), и «прооперированное» место пришлось дочищать в Москве…

Когда Марчелино «удалил» мне желчный пузырь, мы собрали в пробирку тампоны, кровь, сколько удалось наскрести, и быстренько отправили в Москву. Там все это тщательно исследовали, провели полный клинический анализ крови на тампонах и установили: она не моя. Более того, она принадлежит не человеку, а какому-то неведомому животному.

Иногда бывает и так, что «кровь» вовсе не кровь, а какая-то невероятная жидкость. Знающие люди после объяснили, что кокосовое масло, которым хилер смазывает операционное поле, смешиваясь с соком одного им известного растения, которым, не исключено, пропитаны тампоны, и дает эту кровавую окраску.

— Известны ли вам научные публикации, где приводились бы результаты исследований деятельности филиппинских хирургов?

— Эта деятельность всерьез никогда не изучалась и в специальной литературе не анализировалась. Ни у нас, ни за рубежом. Не было нужды. А та масса рекламных бульварных и полубульварных книжек, где время от времени появляются публикации о хилерах, издается и финансируется дельцами и направлена на привлечение на Филиппины туристов.

Впрочем, некоторым судебным медикам пришлось столкнуться с филиппинской «психохирургией». Могу сослаться на исследования английских врачей П. Дж. Линкольна и Н. Дж. Вуда, сотрудников госпиталя при Лондонском медицинском колледже, сообщивших на VIII Международном конгрессе судебных гематологов и гемогенетиков, что исследованные ими пробы крови, взятые от пациентов хилеров, на самом деле принадлежали свинье, быку и петуху, а в некоторых случаях хотя и человеку, но имели не ту группу.

— Итак, вы на собственном опыте убедились, что «операция без ножа» — просто-напросто ловкий трюк. Не считаете ли вы, однако, что хилеры приносят какую-то пользу местному населению?

Возможно, это действительно так. Филиппины — страна, рассыпанная по тысячам островов. Одновременно с высокоразвитой цивилизацией там можно встретить и людей, не знакомых даже с примитивными орудиями труда. Официальная медицинская помощь не в состоянии охватить все коренное население, так что, на мой взгляд, некоторым больным хилеры на Филиппинах просто необходимы. К тому же, по моим наблюдениям, они исключительно бескорыстны и откликаются на первый же зов. У входа в «лечебницу» стоит кружка, о дно которой изредка звякает мелкая монета, один-два песо. Нет у тебя монеты — не стесняйся, полечат бесплатно. Исключение составляют, пожалуй, недавно умерший «король хилеров» Тони Агпаоа и несколько его коллег. Они получают свой гонорар весьма своеобразно — владея дорогими отелями, которые по карману лишь богатым иностранным туристам, лечат только своих постояльцев.