Чудеса: Популярная энциклопедия. Том 2
Шрифт:
Суеверия существуют столько же, сколько живет сам человек. А формы их проявления весьма многолики, порой даже можно не заметить: суеверие ли это. В этой связи вспоминается одна беседа, происшедшая в пути.
Наверное, многие из нас неоднократно бывали свидетелями таких разговоров, когда каждый высказывает свою точку зрения и остается при своем мнении. А затем беседа иссякает. Так бывает обычно при случайных встречах — в поезде, автобусе, в музее, на экскурсии, во время спортивных соревнований, на прогулке… Идет себе разговор, никого и ни к чему не обязывающий. Поговорили, обменялись фразами и разошлись.
Именно
— Вот и Москва, — сказала тихо, как бы про себя, и, обращаясь к инженеру, вдруг громко заявила:
— А я уже знаю, что меня ожидает. Провалюсь на экзаменах! Ну и пусть!
— Почему Вы так решили? Плохо подготовились, или, — он улыбнулся, — увидели дурной сон?
— Ни то и ни другое, — с вызовом ответила девушка. — Я это чувствую.
Помолчала несколько секунд и спросила:
— А вы не верите в предчувствия? Инженер пожал плечами:
— Смотря, как это понимать…
— Ну вот вы, к примеру, чего-то ждете, может быть, опасаетесь, беспокоитесь. Думаете об этом. Вдруг вам как бы кто-то говорит: «Не волнуйся, все будет хорошо!» И сразу успокаиваешься. А в другой раз предчувствие твердит: «Не надейся!»
— Иначе говоря, подсказывает, как он там у вас называется, внутренний голос? — в словах инженера звучала открытая ирония.
— У кого это — у нас?
— Да у тех, кто верит в такое… — увидев обиженное лицо девушки, он уже мягче закончил, — в такие неразумные вещи.
Девушка молчала. В разговор вмешался стоявший у соседнего окна пассажир, уже готовый к выходу, с большой хозяйственной сумкой в руках. На нем была поношенная куртка из синтетики и вязаная шапочка.
— Неразумные, говорите! А я вот прожил на свете поболе вашего, да и нахожусь все время поближе к природе, и скажу: бывают они, предчувствия-то! Бывают…
— Вот так-то! — сказала обрадованная поддержкой девушка и повернулась к своему единомышленнику:
— А скажите… пророческие сны бывают? Вы верите в них?
— Это ты, милая, меня спроси, — из соседнего купе выходила, повязывая на голове теплый платок, пожилая женщина. — Сколько их у меня было, таких снов. И все больше к неприятностям. Да вот, недавно…
— А еще лучше, если погадать, верно, мать? — перебил ее высокий парень, стоявший у другого окна, и не дожидаясь ответа, громко хохотнул.
— Не хами, Дима, — укоризненно сказала его спутница. — Как-будто сам не гадал на трамвайных билетах!
— Сравнила! Это же шуточки, а тут разговор идет по-серьезному…
Стоявшие в коридоре постепенно стали расходиться. Вскоре и мы зашли в купе, закрыли дверь и начали одеваться.
— Как вам это нравится? — обратился к нам инженер. — Чем только человек, да еще такой молодой голову не забивает. И ведь заметьте: каждый говорит о своем суеверии с полным убеждением. Тоже мне, серьезный разговор!.. — Он рассмеялся. — Да в том-то и дело, что буквально ничего серьезного в этом нет.
Он не сомневался, что мы разделяем его взгляды, и продолжил:
— Вот я — конструирую, создаю машины. Над иным узлом бьешься не одну неделю. Одних расчетов столько провернешь. А может в таких случаях
— Прибываем наконец-то… Желаю всего хорошего! Впереди — серьезные дела, и ни к чему такие пустяки, как суеверия.
Вагонный разговор этот запомнился: образованный и деловой человек искренне полагал, что говорить о суевериях всерьез не имеет никакого смысла. Мол, верить во всякие там гадания, в какие-то несусветные приметы, предчувствия — смешно и наивно, если не сказать более резко. Еще Менделеев когда-то заметил: «Суеверие есть уверенность, на знании не основанная». Хорошо сказал — коротко, ясно и исчерпывающе! Чего же еще? И в самом деле, ничего к этому не добавишь.
Но все же давайте подумаем над этим, посмотрим как же обстоит дело с такими предрассудками в реальной жизни. И вот тут окажется, что во все суеверия — а их великое множество! — верят и продолжают верить миллионы людей, не взирая ни на какие самые категорические разъяснения и доказательства со стороны выдающихся ученых и иных здравомыслящих, знающих специалистов. Не будем лукавить сами с собой, согласимся с этой очевидной реальностью. И спросим: почему? Что же представляет собой суеверие? Трудно объяснимый феномен человеческого сознания? Стремление иных людей облегчить свою жизнь, перелагая решение каких-то жизненных трудностей на «указующий перст» свыше? Мысленные тупики и лабиринты невежественного ума? А может быть, это какой-то постоянный спутник нашего сознания? Что тут ближе к истине?..
Ведь это всего лишь суеверие. О нем не принято говорить всеобъемлюще, как о явлении, присущем человеческой психике, как о реальности, играющей в мировоззрении человека некую роль.
Нам вспоминается разговор о суевериях и с глубоко уважаемым ученым, который создал новое научное направление, лежащее на стыке древних наук. Разговор с ним был краток. На вопрос, что он думает о суевериях, ученый ответил:
— Я думаю, что суеверия не относятся к категории тех явлений, которые надлежит изучать науке. Это было бы несерьезно — исследовать невежество отдельных людей по степени их суеверных представлений.
— Даже если этот отдельный человек является вполне образованным, большим знатоком своего дела и даже ученым?
— Разумеется!
И здесь тот же приговор: суеверия — вещь несерьезная. Однако истина познается в споре (да простит нас читатель за столь тривиальное напоминание). О суевериях имеется множество мнений. Известны, например, резкие оценки суеверий, высказанные на протяжении веков выдающимися мыслителями. Вот некоторые из них: Платон говорил, что «Человек, поглупевший от суеверия, есть презреннейший из людей». Жан Жак Руссо считал суеверие «одним из ужаснейших бичей рода человеческого». Вольтер сказал так: «Наиболее суеверные эпохи были всегда эпохами ужасных преступлений». Эмиль Золя считал: «Суеверие опасно, допускать его существование — в этом даже есть известная трусость. Относиться к нему терпимо — не значит ли это навсегда примириться с невежеством, возродить мрак средневековья? Суеверие ослабляет, оглупляет». А Д. И. Писарев писал: «Пьянство вредно, в этом спору нет, но народное суеверие, исключающее всякую возможность разумного и здорового миросозерцания, составляет не меньшее зло».