Чудеса случаются!
Шрифт:
Прямые ножки, миловидное лицо, гладкая кожа, неплохие волосы – симпатичную брюнетку в собственной внешности ничего не радовало. Она снова и снова голодала неделями, а потом с трясущимися руками кидалась к холодильнику. В десятом классе она не ела полтора месяца. Еле откачали, откапали в больнице, в отделении, которым руководил ее дедушка. Он внучку любил, ее ненависти к полноте не понимал, наверное, поэтому и не мог пожалеть, посочувствовать, наоборот, в лоб называл тупицей, которая не ценит того, что есть…
Впрочем, дедушка был из голодного поколения детей войны. И для него щечки,
А вот Валя всячески мучилась.
С родителями отношения были довольно прохладными. Они обожали ее младшего брата. Долгожданный сынуля, избалованный родителями по самое не могу, он высокомерно относился к старшей некрасивой, по его мнению, сестре.
Валя училась на бюджете, рано стала самостоятельной, никогда не просила у папы и мамы денег, а Витечка получал в подарок все, что родители могли или не могли себе позволить. От модных гаджетов до машины в кредит, от оплаченного юридического образования до поездок за границу отдохнуть. Почему так получилось?
Успехи старшей дочери никогда не отмечали, ее подарки принимали как должное. Витечку же носили в зубах… Он рано – по залету – женился. На такой же избалованной красавице и стервочке. Родители хлебнули скандалов с невесткой, которая требовала продать их трешку, чтобы купить молодоженам отдельную квартиру. Валя заступилась за маму и папу. Поругалась с братом и его женой, а в итоге и с родителями тоже. Молодая семья съехала на съемную квартиру. Впрочем, Валя случайно узнала и ни капли не удивилась, что аренду за нее платили все те же мама с папой.
Молодая жена Вити родила, но больше сидела по соцсетям и болтала с подружками, чем занималась ребенком. Девочка росла болезненной и невероятно капризной.
Вернемся к героине истории.
Когда мы встретились с Валей впервые, она носила короткие облегающие юбки с яркими лосинами, густые черные волосы закалывала в два высоких хвоста, пользовалась розовой (вырви глаз, ядреная Барби) помадой для губ. И выглядела… то ли как стильная, незакомплексованная девушка из шоу-бизнеса, к которому никакого отношения не имела, то ли как клиническая идиотка. Впрочем, я в то время выпендривалась так: бритая налысо, в грубых ботинках с армейским рюкзаком за спиной и с сильно накрашенными глазами. Чья бы корова мычала. Дурдом на выезде в обоих случаях.
Валя хорошо говорила и читала по-английски, по-испански. Объездила половину земного шара. Купила однушку у метро, сделала в ней приятный ремонт. Сдала на права. Села за руль похожей на леденец, блестящей, украшенной аэрографией машинки. Не складывалась только личная жизнь.
Должна упомянуть важное: Валя не была завистливой к чужой внешности. Дружила с двумя худышками – рыжей и блондинкой. Обе выскочили замуж, родили детей. А Валя оставалась, как сейчас модно говорить, свободной девушкой. Кочевала с одних психологических и бизнес-курсов на другие. Развивала свое дело и была в нем довольно успешна. Что неудивительно, если принять во внимание позитивный характер и энергию атомного ледокола.
При всем при этом она была невероятно несчастлива как женщина. Рядом с ней
Она втрескивалась не в солидных мужчин, ровесников, а в какие-то глянцевые картинки из журналов. Западала на модных, стильных, спортивных, выбирая исключительно глазами и выключая при этом мозг. Не просто наступая на одни и те же грабли, а танцуя, прыгая на них. Мучилась, а дела шли в гору.
Расплывалась, брала себя в руки. Страдала…
Лет семь-восемь назад мне сказали, что у Вали погиб брат – вместе с женой разбился на машине. При жизни она с ним конфликтовала, мало общалась. То ли завидовала, что вся любовь и забота младшему достаются, то ли просто они были слишком разными.
Племянницей некому было заниматься. Бабушка по маме давно переехала жить в Израиль. А родители Вали и Вити с внучкой не справлялись. Почему?
Мелкая внешне пошла в отца – светленькая, изящная, глазастая. Восемь лет. Пока молчит – похожа на рождественскую открытку. Но откроет рот – спасайся кто может. Жадная, ленивая, безответственная, лживая и склонная к истерикам.
Настя была настоящей оторвой. Взяла все самое плохое от мамы и папы, да еще и умножила на два. Бабушка и дедушка через месяц совместной жизни с внучкой взвыли, да так, что отец Вали слег с язвой в больницу, а у мамы начало дико подскакивать давление.
За помощью к старшей дочери они обратились не сразу. Но… Валя, приехавшая к маме, понимала почему. Витина копия вела себя отвратительно. Тете в глаза заявила, что она жирная и страшная. За что огребла хлопок ладонью по губам. Удивилась так, что завизжала и затопала ногами после двухсекундной паузы.
Мама разохалась, взялась за сердце, за голову – разве можно бить детей? Валя сказала жестко: если возьму к себе – в воспитательный процесс не лезьте.
Девочка орала, что ненавидит, что с тетей не поедет ни за что и никуда. Валя вынесла рыдающего ребенка из дома, сунула на заднее сиденье машины. Детского кресла в ней еще не было.
Хлопоты с бумагами, с оформлением опеки враз показались сущим пустяком по сравнению с самой Настенькой.
Валя сразу взяла жесткий деловой тон. И придерживалась его. Она понимала, что Настя старается раскачать, вывести из себя. И относилась к этим попыткам именно как к провокациям. То есть не поддавалась. Чего ей это стоило – отдельная песнь. Между тетей и племянницей с первого же дня началась война.
Настя ненавидела, хамила, за что получала – не больно, но обидно. Валя понимала, что ситуация патовая, что ей нужна помощь.
Сновала между детской поликлиникой, школами… Девочка во второй класс должна ходить, но практически не умела читать, писать. Валя понимала, что ответственность в большей степени лежит на покойных родителях ребенка, а не на учительнице той школы, где она раньше занималась. Ведь из-за разных болячек она и ходила-то на занятия всего три или четыре месяца вместо девяти… Но… Ответов не было. Одни вопросы – ё!