Чудеса там, где в них верят
Шрифт:
– Генерал, разве это так много? – говорил старик, – Ведь я хочу лишь одного: найти мою маленькую доченьку, мою кровиночку.
– У вас есть дочь? – спросил благородный генерал.
Закованный в кандалы загремел цепями и закивал головой:
– Да, да! Она такая прекрасная и совсем юная. А этот мир слишком жесток для ребёнка, оставшегося в одиночестве. Я не уделил ей должного внимания, расстроился и позволил ей уехать с друзьями на небезопасное мероприятие. Конечно, я плохой отец… Но я очень старался! Прошло много лет. И у меня нет другого смысла
В это мгновение в залу каменного замка, по всем углам увешанную тяжёлыми коптящими факелами, вбежал король Недодел с длинным чёрным посохом в руках. На вершине посоха величественно красовался будто бы подросший Камень Чудес. Король ударил со всей силы этим посохом беднягу в лохмотьях и замахнулся на генерала Ариуса. Но тот даже не шелохнулся, в упор глядя на своего короля. Тогда Недодел, весь багровый от злости опустил свой посох. На нём была длинная чёрная мантия, медное жабо и золотая, высокая как башенка корона. Он несколько секунд подслушивал разговор генерала и Недозлюка и теперь ворвался с целью оборвать их разговор.
– Что ты несёшь?! – закричал он, ворвавшись в помещение, – Очередной бред, как же ты мне надоел! Как же я ненавижу тебя, ты жалкий слабоумный старик! Как ты смеешь говорить с моим генералом?!
– Ваше величество, – вмешался генерал Ариус, желая вступиться за беднягу.
– Заткнись! – резко оборвал его Недодел и наклонился к лицу заключённого так близко, что тот испуганно заморгал глазами.
– Разве я позволил тебе говорить? А?.. – зарычал он, прямо в лицо Недозлюка, – Надо было тебя уничтожить, ты давно заслуживаешь наказания. Я – король! Слышишь? Я повелеваю тебе заткнуться, иначе я закопаю тебя в куче мусора, ты меня понял?! Сиди и жди своей участи!
И вдруг он увидел сочувствие в глазах генерала. Но сочувствие не ему, а заключённому. Тогда Недодел резко схватил длинную цепь, которой был прикован его особый заключённый к высокой ножке трона. Он притянул беднягу к себе и, вырвав её звенья, смыкающиеся на запястьях Недозлюка, выволок беднягу из замка.
– Карету мне! – крикнул он засуетившимся вокруг него солдатам.
Ему подали черную зловещую, как он сам карету. И он, прицепив к запястьям обессиленного старика другую цепь, тут же пристегнул другой её конец к карете. Затем сел на козлы, схватил поводья и так дёрнул их, что лошади взлетели с места и помчались вперед, сметая всё на своём пути.
А Алладин, хромая на одну ногу, шёл по густой траве и ему уже казалось, что эта трава никогда не закончится. Им срочно нужно было найти ночлег, но вокруг не было ни одного укромного места. А ещё всюду сновали солдаты короля, ловили не покорных и нарушавших границы кукол, поэтому приходилось идти сквозь такую высокую траву, прячась от лишних глаз. Алладин был не тем проворным юношей из сказки. Напротив, хромая стареющая кукла, заточенная в образ Алладина неизвестно кем. Лилу- его маленькая обезьянка неугомонно лазила по нему, пока он шёл, перепрыгивая с одного плеча
– Лилу, – взмолился Алладин, едва справляясь с усталостью, – прошу тебя, дорогая! Не ёрзай и дай мне спокойно идти. Я знаю, милая, ты очень хочешь пить. Смотри -ка, здесь в кувшинке нежного колокольчика осталось немного утренней росы!
Алладин сложил ладонь чашей и наклонил лепесток колокольчика. Тут же ему в ладонь лениво скатилась крупная капля росы.
– Пей, Лилу, – ласково предложил Алладин.
Но в кустах что-то шумно заёрзало и Лилу, испуганная этим звуком, быстро соскочила с плеча Алладина, опрокинув его ладонь и влезла на дерево.
Алладин вздрогнул и обернулся.
Перед ним виновато и жалко топтался ослик Латоша.
– Извините меня, я не хотел вас напугать, – немного гнусавым, но мягким тенором произнёс он и растерянно осмотрелся вокруг, – здравствуйте!
Алладин вытер мокрую, никого не напоившую ладонь об сумку, висевшую на плече и добродушно склонил голову:
– Здравствуй, Ослик.
– Вообще -то меня зовут Латоша. Ударение надо ставить на букву «О». Ладошка -Латошка. Меня сшила девочка, чтобы держать меня в ладошках. Но держать меня в руках ей быстро надоело и она меня…
Ослик вдруг замолчал, потом не ловко потоптался на месте и закончил:
– Потеряла…
При этих словах, он тяжело вздохнул и уставился на Алладина. Лилу с любопытством рассматривала его нежный розово – белый бантик на шее с большой белой бусиной в центре. Теперь она не чувствовала опасности и доверчиво спустилась вниз. Тряхнув ветки, она ловко поймала языком немного росы и с удовольствием сглотнула её.
– Сожалею, Латоша, – отозвался Алладин и присел на небольшой камень, – такое случается в этом мире. Дети часто теряют свои игрушки. Ты, наверное, хотел бы вернуться к ней?
– К девочке? – Латоша позволил себе чуть приблизиться к Алладину, – Нет, не очень. Она уже очень давно выросла.
Алладин снял с натёртой ноги длинный шлёпанец с сильно закрученным носком, который на востоке называется бабуши. Он удручённо посмотрел на свою ногу и сокрушённо покачал головой. Латоша опустил голову и увидел, как исцарапанные ветками ноги Алладина совершенно распухли и стёрлись.
– Долго идёте? – сочувствующе спросил он.
– О, да! Очень долго, Латоша, наверное, как и ты, – ответил Алладин и обернулся на Лилу, которая прятала в кустах очередной листочек рукописи.
– А может быть, – не смело предложил Латоша, – вам нужен спутник? Тем более, я мог бы вас везти на себе.
– Лилу, что ты там …– Алладин не закончил фразу и изумлённо посмотрел на ослика.
– Ты правда хочешь помочь нам, Латоша? – с благодарной радостью воскликнул он.
Ослик не менее радостный, что его предложение было принято, закивал головой:
– Я буду рад, очень рад! Безумно боюсь одиночества!
Алладин положил в сумку свои бабуши и сел на ослика, вытянув руку Лилу: