Чудеса в Гарбузянах (илл. А.Василенко)

Нестайко Всеволод Зиновьевич

— Ну? Ну и что?.. А дальше что? — спросил Марусик.

— Ничего… А дальше мы уже на «Москвиче» едем…

— Какие-то у тебя сны, Журавль, как бабьи сказки, — бросил через плечо Сашка Цыган.

— Какие есть, — вздохнул Журавль. — А вообще… Интересное всё-таки явление — сны. Во сне может произойти всё что угодно. И ты этому веришь. Во сне ты летаешь — без крыльев, без ничего, просто отталкиваешься от земли, крутишь ногами — и летишь. И это тебя ну нисколько не удивляет. Во сне это совсем нормально. Будто так и надо. Вообще что бы не происходило во сне, хоть какие удивительные вещи — ты этому веришь. Интересно! Правда?

— Ну,

так это же во сне, — глубокомысленно бросил Сашка Цыган.

— А вообще сколько в жизни разных загадок, тайн, непонятного… Интересно жить на свете! Правда? — Журавль посмотрел восторженно вокруг широко раскрытыми глазами и вздохнул.

Начались перелески.

Голубенька свернула налево, в густую кучерявую дубраву, а мальчики пошли прямо, в темные объятия так называемого Губановского леса, что начинался сразу высоченными мачтовыми соснами, между которыми были заросли лещины, черемухи, боярышника и другого лесного разнообразия.

И сразу густо пахнуло лесным духом, который невозможно описать, но в каком все запахи перебивает неповторимый грибной запах. Не зря это лес назвали Губановский (почти во всех славянских языках «губы» — это грибы).

— Эх, кончается лето, — вздохнул Сашка Цыган.

— Мда… — вздохнул и Марусик. — Еще немного — и в школу…

— А мне уже и хочется, — улыбнулся Журавль.

— Да! — махнул рукою Сашка Цыган. — Хоть бы не обманывал.

— А я не обманываю. Честно, — снова улыбнулся Журавль.

— Ну и дурак! — отрезал Сашка Цыган.

— Тоже мне радость! — хмыкнул Марусик. — Снова уроки, домашние задания, «трудовые навыки», «садись, два»… Тьфу!

— Самое лучшее в учебном процессе — это каникулы, — изрек Сашка Цыган.

Журавль хотел что-то возразить, но Цыган перебил его:

— Не раздражай меня! Что ты не скажешь — будет неправда. Любишь ты изображать из себя образцово-показательного… Аж противно слушать!

Журавль смущенно улыбнулся и пожал плечами. Он был на полгода старше своих друзей, но учились они в одном классе, жили рядом, и, как вы уже, наверно, заметили, вожаком среди них был Сашка Цыган. Марусик ему подпевал. А Журавль плелся в хвосте. Потому что был добрый, уступчивый, с мягким нравом, очень не любил ссор и споров. И он не обижался, когда ребята посмеялись над ним. Конечно, при желании Журавль мог легко постоять за себя, хотя бы надавав им подзатыльников (он спокойно справился бы с двумя). Но он только простодушно улыбался их насмешкам — они словно отскакивали от него, как горох от стены. Такой уж у него был характер.

Ребята не останавливаясь шли дальше и дальше вглубь леса. Они хорошо знали грибные места, а места эти были неблизко.

Бровко как шальной гонял по зарослям, то и дело гавкая на какую-то ему только видимую лесную живность. Из-за деревьев тускло блеснула черная водяная гладь…

Это был Бакай. Лесное озеро.

Говорили, что оно не имеет дна, — такое глубокое. И еще говорили будто когда-то давно жил в нем водяной, который затягивал людей и животных под воду. Может, это был огромный сом или иное какое-то водяное чудовище — неизвестно (потому что говорили это всё старые суеверные люди). Но хоть и было это очень давно, слава у озера осталась недобрая. Где-то когда-то пропал теленок, и следы его якобы обрывались на берегу Бакая… Однажды, заблудившись, кто-то будто бы слышал на озере чьи-то отчаянные

крики… Да что и говорить — если уж начинают говорить о каком-нибудь месте, что оно таинственное и загадочное, то она становится таки и таинственном и загадочным. Уже от самих этих разговоров. И каким бы оптимистом и шутником не был человек, но приближаясь к такому месту, он невольно замолкает и задумывается. Замолкли и ребята.

И вот тут…

Только, пожалуйста, не говорите, что вы бы не испугались и не…

Потому что я вам не поверю.

Так вот. Замолчали ребята. И вот тут… Глядь! На берегу озера у самой воды сидел незнакомец. То, что это не просто какой-то дядька, а именно таинственный незнакомец, ребята решили сразу, с первого взгляда. Причём, как потом выяснилось, решили одновременно все трое, каждый отдельно, не сговариваясь. Такой у него был вид: необычный и таинственный. Одет он вроде по-городскому. Но на голове старая соломенная шляпа, потемневшая и потрепанная, как у деда-бахчевника. Но главное, конечно, не шляпа.

Главное было — голова. Лобастая, как у сказочного мудреца. Большой нос. Седые лохматые, словно приклеенные, брови, из-под которых насмешливо смотрят прищуренные глаза. И большой, растянутый в улыбке рот… На таких людей и в толпе оборачиваются. А тут, представляете, глухой лес, безлюдье да еще и озеро с недоброй славой. Было отчего замереть и остановиться в недоумении.

Замер и Бровко, подняв переднюю лапу. Но только на один миг. В следующее мгновение он вдруг завилял хвостом, прижал уши и бросился ластиться к незнакомцу.

Это было так неожиданно и так невероятно, что ребята еще больше удивились. Бровко, самый гавкающий из всех собак на Бамбурах, который не пропускал не только чужих, но и своих, чтобы не облаять их следует, вдруг, как котенок, ластиться к незнакомому дядьке…

Ребята ошеломленно переглянулись.

И тогда незнакомец неожиданно заговорил.

— А-а, привет! — улыбнулся он так, словно нарочно их тут ждал. — Будьте здоровы!

— П-привет! — первым откликнулся Журавль.

— З-здравствуйте! — в один голос произнесли Сашка Цыган и Марусик.

Незнакомец снова улыбнулся, и улыбка эта была приветливой и даже симпатичной.

— Чудесное место… Красивое… — Незнакомец, прищурившись, посмотрел на озеро. — Необыкновенно, волшебно красивое…

Только теперь мальчишки увидели, что в левой руке незнакомец держит продолговатый прямоугольник темно-серого картона, на котором были начерчены черные линии, которые очертаниями напоминали Бакай.

И то, что картон был темно-серый, а линии черные, увеличивали таинственность.

Рядом с незнакомцем на земле лежала плоская деревянная шкатулка.

— А… а вы кто? — спросил Сашка Цыган.

В глазах незнакомца запрыгали лукавые бесенята.

— А вы как думаете?

— Кто его знает… — неуверенно пожал плечами Цыган. Ребята тоже молча пожали плечами.

— Вот видите… Недогадливые вы… — Незнакомец сразу перестал улыбаться и нахмурил брови. — Волшебник я… Чародей.

Незнакомец говорил без улыбки, абсолютно серьёзно.

— Что-о? — у Марусика вытянулось лицо.

— Тю!.. — растерянно улыбнулся Журавль.