Чудеса в комплект не входят

Оболенская Ася

Во-первых, женщина оказалась совсем не милой, как он подумал, ну, а во-вторых, она жила в той самой злополучной квартире и, судя по всему, не сильно и отличалась от своей семьи.

Они вновь встретились перед подъездом, вместе вошли в лифт и даже рассмеялись, когда одновременно потянулись к кнопке шестого этажа, однако на этом приятное кончилось. Неладное оба почувствовали в тот момент, когда направились в одну и ту же часть этажа, а ведь там было всего три квартиры, и в одной из них жила бабушка - божий одуванчик, с которой Константин Николаевич уже успел познакомиться.

Чем

ближе они подходили к дверям, тем более напряжёнными становились их лица. Мужчина еще мог понять собственную реакцию, но недовольство, застывшее на лице женщины было для него абсолютно нелогичным. Глядя на ее сожителей, раздосадовать ее мог лишь тот факт, что Константин Николаевич еще был жив.

– Знаете, я, конечно, многое понимаю, но вот Ваше показное хамство даже меня зацепило!
– холодно проговорила женщина.

Если бы глаза мужчины могли вывалиться и начать болтаться на пружинках, как это обычно показывают в мультфильмах, то так непременно бы и было, но так как Константин Николаевич жил в реальном мире, то смог лишь спросить:

– Что, простите?!

Блондинка повернулась к нему лицом и раздраженно сказала.

– Не думала, что вы окажитесь таким черствым и невоспитанным.
– после чего гордо вскинула остренький подбородок и скрылась за дверью квартиры, оставив мужчину в самых растерянных чувствах.

Он зашел в квартиру и едва смог побороть желание стукнуться головой о стену.

«Нет, они не маньяки, они просто сумасшедшие!» - пришел к выводу Константин Николаевич.

Он еще раз прокрутил в голове сцену на площадке и даже кивнул головой, как бы соглашаясь с верностью собственных выводов. И, самое главное, теперь он даже не знал, какой из вариантов был хуже. От маньяков он хотя бы понимал, чего ожидать. А вот семейство умалишенных могло подкинуть кучу сюрпризов, поэтому Константин Николаевич еще сильней убедился в том, что отсюда надо сваливать, и желательно побыстрей.

В подтверждение решительности он открыл сайт агентства недвижимости и начал просматривать варианты. Даже вопрос возможной потери какой-то части денег его сейчас не волновал. Все-таки здоровье, как моральное, так и физическое, было гораздо важней.

Наступил очередной понедельник. Тот самый, когда Константин Николаевич, наконец, решил рассказать Алисе о своем решении продать или обменять квартиру. Конечно, он мысленно сочувствовал потенциальным будущим владельцам этой жилплощади, однако собственное спокойствие было значительно дороже.

Дочь обещала приехать к нему после работы, поэтому у мужчины было время подготовить нормальное объяснение, прибраться в квартире для того, чтобы сделать фотографии, и сходить в магазин, ведь любимых помидорок черри, страсть к которым проснулась в Алисе пару недель назад, у него в холодильнике не было, а желания беременной дочки для Константина Николаевича являлись законом.

Он вообще был очень рад тому, что в скором времени станет дедушкой. Конечно, по началу эта новость его шокировала, но даже шок был приятен. А теперь он уже уверенно ловил себя на мысли, что с каждым новым днем все сильней хотел встретиться с будущим внуком или внучкой.

Не откладывая в долгий ящик поход

в магазин, мужчина собрался и выдвинулся за продуктами. Погода была солнечной, и это значительно улучшило его настроение. А предвкушение встречи с дочерью и скорое освобождение от кошмарных соседей так вообще делали его прекрасным.

Константин Николаевич не потратил на покупки много времени, да и очередь на кассе оказалась маленькой, поэтому уже спустя пол часа, выслушав гневную речь консьержки о том, что какие-то хулиганы изрисовали стену на восьмом этаже, он вошел в лифт.

Нажав кнопку шестого этажа, мужчина стал наблюдать, как плавно закрываются створки, однако в последний момент захлопнуться им помешала женская сумка. Дверки недовольно скрипнули, но все же открылись целиком, чтобы впустить внутрь светловолосую соседку мужчины.

Константин Николаевич сделал шаг в сторону, освобождая место для еще одного пассажира. В прочем, сказать, что женщина была одна можно было с натяжкой. В одной руке она держала несколько подарочных пакетов и сумку, а второй прижимала к себе самую убогую из скульптур, которою мужчина только видел в своей жизни.

Наверное, по задумке автора, это должен был быть кот, но что-то пошло не так, и система дала сбой. Существо высотой в сантиметров семьдесят представляло собой сидящее толстое нечто рыжего цвета с яркими глазами в стиле «угадай, куда я побегу». В общем, вещица была весьма своеобразной, поэтому мужчина поспешил отвести взгляд, чтобы не рассмеяться.

Со второй попытки двери все-таки закрылись и лифт начал неспешное движение вверх, которое стремительно закончилось через несколько секунд. Кабинка качнулась и блондинка, начав терять равновесие, выпустила из рук скульптуру, которая упала прямиком на ногу Константину Николаевичу.

– Женщина, ну аккуратней Вы, ей Богу!
– зашипел он, чувствуя, как боль растекается по ноге, ведь чудовищный кот оказался достаточно увесистым.

Тем временем в лифте моргнул свет, после чего раздался голос консьержки.

– Вы застряли, ждите бригаду!

Эти слова были настолько нелепыми, что, несмотря на неприятные ощущения, мужчине вновь захотелось рассмеяться.

– Как будто я сбежать отсюда собиралась.
– буркнула женщина, озвучив мысли Константина Николаевича, а потом уже громче добавила.
– Простите за кота.

– Я бы с натяжкой назвал это котом.

– Дареному коню в зубы не смотрят.
– уже с привычным холодом проговорила женщина, давая понять, что минутка примирения закончилась.

Мужчине захотелось ответить что-нибудь язвительное, но в последний момент он вспомнил, что все-таки, наверное, джентльмен, или хотя бы когда-то был им, поэтому промолчал. Опустив пакеты на пол, он оперся спиной о стенку кабинки и начал бессмысленно изучать объявления, развешанные в лифте.

Однако долго стоять в одной позе не представлялось возможным. Нога болела достаточно сильно, чтобы причинять серьезный дискомфорт, поэтому Константин Николаевич то и дело менял положение, что не осталось незамеченным светловолосой женщиной, которая, словно боролась с собой, решая, стоит ли заговаривать, или извинений вполне достаточно.