Чудеса в подвале
Шрифт:
Он в расстроенных чувствах открыл дверь спальни и остолбенел. Первое что бросилось в глаза, это то жуткое, неподвижное лицо, которое так испугало его ночью в изоляторе…
Парализованный от неожиданности, или даже от страха, вошедший несколько секунд не замечал ничего, что происходило в комнате. Кроме этого лица, конечно.
Потом до него дошло, что ЛИЦО, как ни в чем не бывало, с кем-то разговаривает:
— Пробрался к изолятору. Заглянул в окно. А они оба там чуть со страха в штаны не наделали. Я от смеха, чуть вниз не свалился. Этот выступ в стене
Нафаня начал понимать, что у этого говорящего лица вполне человеческое тело. Да это же… Самый обычный человек! Он просто надел какую-то страшную резиновую маску…
— Ларионов! Ты нам уже тысячу раз рассказываешь эту историю. Снимай свое «свиное рыло», а то сейчас Новенький придет, а ему еще рано правду знать. Маска может не раз пригодиться — попугать! — распорядился Катя.
Он вместе с другими слушателями стоял спиной к двери и появления Нафани не заметил. Зато Ларионов, до этого увлеченный собственным рассказом, наконец, увидел вошедшего.
— Поздно! Этот хмырь уже пришел! — с сожалением заметил он. — Эх, такой номер пропал! Можно было бы повторить…
— Ты что это Новенький подкрадываешься и подслушиваешь? — взбеленился Катя, также заметив Нафаню. — Может быть, ты еще и стукач?
«Начинается!» — вздохнул Нафаня. Он решил, что сейчас опять его будут бить. Причем, на этот раз, даже не дождавшись отбоя.
Нафаня посмотрел прямо в глаза Кати. Вдруг там промелькнет что-нибудь человеческое? Но, увы! В этих глазах нельзя было найти даже капельку какого то сочувствия. Черная бездна, и только.
— Интересно! За что вы меня все время бьете? В чем я виноват? — спросил Нафаня.
И чего сейчас ему уже бояться и молчать? Все равно терять нечего. В любом случае отмолотят по первое число.
— Ты виноват потому, что — новенький!
Совсем как в басне: «…виноват уж тем, что хочется мне кушать»…
Начинающееся было выяснение отношений, неожиданно прервали:
— Новенький! Там к тебе пришли! Целая куча народу. Ё! Они ждут во дворе, возле больших оранжевых скамеек, — сообщил Нафане, всюду поспевающий, и все знающий Пупырь. На физиономии Пупыря было написано… Нет, не написано, а прямо-таки отчеканено, что его терзает любопытство: «Что за гости?»
«На самом деле! Кто бы это мог быть? Ждать — то мне некого!», — растерянно думал Нафаня, лихорадочно застегиваясь на ходу и спускаясь к выходу, на первый этаж детского дома.
Заметив издалека в указанном Пупырем месте каких-то людей, он быстрым темпом направился к ним, но по мере приближения, все боле и более начал замедлять шаг:
— Не может быть!
Он узнал Жмота.
— Что он здесь делает?
И только чуть позже, заметил, что на скамеечке, рядочком, скромненько так, сидели его друзья: Степка, Федор, Настя и Лариса.
Увидев Нафаню, все подскочили и бросились навстречу. Каждый норовил обнять его, похлопать по спине, или
Во время столь бурной встречи Нафаня, поначалу даже забыл про свои несуразные ботинки. Которые, собственно, и явились причиной того, почему эта встреча друзей не состоялась гораздо раньше.
— Ну ты и запрятался! — негодовал Степка. — Почему же, как договаривались, сразу при устройстве сюда, ты не сообщил нам свой адрес? Позвонить трудно было? Мы тебя еле-еле нашли! Да и то, только благодаря вот ему…
Он небрежно, как само собой разумеющееся, махнул в сторону Жмота, который все это время скромно стоял чуть в сторонке.
— Никита, использовал свои обширные связи среди босоногой братвы, а точнее местных сорвиголов. Он помог нам кое-как отыскать этот твой детский дом, — пояснила Лариса.
Нафаня был крайне удивлен тем, что Жмот оказался таким, если можно так выразится, добрым, что ли… От кого-кого не ожидал, так это от него…
— Давайте присядем, — Нафане не терпелось спрятать куда-нибудь ноги… Он увлек всех за собой, на скамейку.
Его неловкая попытка при этом заснуть ноги подальше под лавочку, все равно не осталась незамеченной… Но, друзья дипломатично не показали вида.
— Мы тут тебе подарок принесли! — радостно воскликнула Настя, переключая всеобщее внимание на другое.
— ?
— Да подарок! — подтвердила Лариса. — Причем, живой! Федька давай доставай его!
Нафаня сразу заметил, что ребята пришли с огромной сумкой, но первоначально не придал этому особого значения. Зато сейчас, когда Федор извлек оттуда клетку с большой белой крысой, он был несколько озадачен. Куда девать такую?! Ее же еще и кормить нужно!
— Можешь называть эту красавицу Анфиской, как наш папа придумал! А можешь и как-нибудь по-своему. Она привыкнет. — Лариса пощелкала, перед крысой пальчиками. Отчего та, привстала на задние лапки и от любопытства выпучила красные бусинки-глазки.
— Хотите анекдот про крыс расскажу? — начал, было, Степка, но тут же передумал, — Хотя нет! Он слишком тонкий, так что вы его не поймете…
Нафаня тихо радовался: друзья ни капли не изменились. Степка со своими ехидными шуточками был все тот же.
Словно подтверждая эти мысли Нафани, тот, умничая, принялся выкладывать все, что когда-то слышал или читал про крыс.
— У нашего папы есть старинный друг — дядя Гена. Фамилия у него еще такая странная — Пейсахзон. Он в молодости жил на море, был моряком. Этот дядя Гена нам рассказывал, что однажды их судно поставили в док на плановый ремонт: ракушки с корпуса сбить, покрасить…
Воду из дока еще не откачали, и команду распустить по отпускам не успели. И вдруг, ни с того ни с чего, с корабля побежали крысы. Да так много, что трап был весь как живой, серый ковер. Тысячи крыс… Ступить некуда… Со всех трюмов, кают драпают… Женщины кричат: «Тонем! Тонем! Крысы бегут только с тонущего корабля!»