Чудеса возможны, или Путь к Волшебству
Шрифт:
Но меня по прежнему мучит, что я не могу видеться с дочкой. Поэтому я здесь, чтобы спросить у вас – что мне делать?
Я даю совет, изменяя обычной психологической тактике «работай с чувствами и оставайся нейтральным».
– Прежде всего, то, чего от вас хочет дочка. Я не имею в виду – вернуться к Диме.
– То есть как – не видеться с ней? Но какая же я после этого мать?
– Это в вас чувство вины говорит. А вы спросите свою любовь к дочери, что вам делать?
– Я… Но это же моя дочь Я не могу ее не видеть.
– Вы уже сделали свой выбор,
– Но… я должна ее воспитывать.
– Вы никому ничего не должны. «Долг» – это слово, которое портит жизнь. Если вы всем должны, как можно для всех стать хорошей? Вы неизбежно будете что-то проваливать и танцевать со своей болью всю жизнь, потому что вина следует за чувством долга, как тень. Должны быть верной женой, должны быть хорошей матерью, должны видеть ребенка… Хватит! Сколько можно? Побудьте плохой для всех – но живой, настоящей. Поживите для себя…
Смотрите, в вас всё время живут две части – «хочу» и «должна». Они борются между собой. И когда побеждает «хочу», получается не так уж плохо.
– Что вы имеете в виду?
– Но вы же хотели нового мужа – и получили его. Вы хотели, чтобы он сохранил свою семью – и он не ушел оттуда.
– Но я также хочу, чтобы моя дочь была со мной.
– Это уже не в ваших силах – вы вторглись в зону чужого выбора, и на этот раз он не совпадает с вашим. Она решила иначе – значит, сейчас ей лучше с отцом. Конечно, это не означает, что ей всегда будет с ним лучше, но это ее путь и она должна пройти его сама.
– Но она еще маленькая. Ей всего 11 лет. Разве можно…
– Знаете, святой Франциск был знаменит благодаря молитве: «Господи, дай мне силы изменить то, что я могу изменить. Смирения, чтобы принять то, чего я не могу изменить. И мудрости, чтобы отличить первое от второго».
– Я слышала это. Я даже переписала её себе.
– Переписала – это хорошо. А в жизнь когда воплощать будем?
Мы оба молчим. Лицо Алены разгладилось, она уже не плачет.
– Но как мне вытерпеть…
– Поздравляю, вы уже выросли. Полчаса назад вы спрашивали меня что делать, а теперь спрашиваете, как .
– Да, я за этим и пришла – спросить что делать и как.
– Значит, что делать, вы уже поняли?
На лице Алены еще отражаются сомнения.
– Но я же имею право с ней видеться, говорить…
– Право – конечно, имеете. Но – на хрена?
Теперь Алена улыбается. Слез больше нет.
– Сумятица в голове, хаос… Не могу сказать, что вы меня убедили.
– Я и не преследовал такую цель. Мне просто хотелось показать вам другие варианты, чтобы вы не зацикливались на одном.
– Это верно, я часто зацикливаюсь, грызу себя за свою жизнь.
– А вот этого делать как раз не нужно – так вы и питаете своё чувство вины. Если будете его подкармливать, оно вас никогда не покинет.
– Как не давать?
– Для начала осознайте, что вы и ваши мысли – не одно и то же. Такое
– Звучит немного странно.
– Но это так. Сейчас вы улыбались – на этот раз я отвлек вас от ваших мыслей. А завтра вы сможете сделать для себя то же самое.
– Значит теперь, как только я начну думать о том, что поступила плохо и из-за этого потеряла дочь…
– Достаточно сказать «привет, я знаю, это ты – чувство вины. Теперь заткнись».
– Все это хорошо, но так я не верну дочь.
– Если вы будете действовать так, как раньше, гоняясь за ней всюду, где увидели, вы тем более ее не вернете. Попробуйте еще что-нибудь – впереди вся жизнь.
– Но время уходит, уходит ее детство.
– Ничего не поделаешь – она сделала свой выбор, вы – свой. На самом деле, это вы сейчас делаете все, чтобы она не хотела видеться с вами. Вы все время предлагаете ей себя, всегда доступны – зачем? Чтобы вас в очередной раз послали на фиг?
– Так и получается. Я звоню, чтобы убедиться в том, что я не нужна. Проходит какое-то время, и я звоню снова.
– Можно ли хотеть видеться с такой мамой? Представьте себя на минуту на ее месте.
– Наверное, нет. У меня, должно быть, очень жалкий вид.
– Знаете, американцы любят пословицу: «держись от неудачника подальше – несчастье заразительно». Чем вы собираетесь с ней поделиться, если опять её где-то прижмете – своим чувством неполноценности? Если вы любите человека, естественно хотеть разделить с ним свою радость, но сейчас вы не способны ничего дать. Поэтому она и убегает от вас – и правильно делает. Ваша дочь ведет себя мудрее, чем вы.
– Да, она очень повзрослела за последнее время.
– Видите? Минуту назад вы говорили, что она еще маленькая. Не так уж все плохо! Есть семьи, в которых оставляют детей, уходя в плаванье, на вахту, в другую страну – да мало ли куда. И ничего, вырастают. Вы любите ее, это понятно – но переживать-то чего? Ведь слава богу, сыта, обута, одета, любима…
– Получается, не за нее переживаю. Себя жалко.
– Вот это и есть настоящая проблема. Её и решайте.
Алена задумывается.
– Ну что ж, все равно я одна… Не буду больше бегать от своего одиночества. Надо все продумать, проанализировать… И зря я хотела получить от вас готовый ответ – все равно все придется решать самой.
– Прекрасно. Теперь у вас есть чем заняться. Заодно и у дочери будет время подумать, так ли уж хорошо, когда вы не появляетесь.
– Ну что ж, на месяц меня и раньше хватало… Но через некоторое время я захочу позвонить ей опять – что делать тогда?
– Вот тогда и поговорим.
Поднимаясь, Алена произносит:
– Я все-таки не зря к вам пришла. Совсем другое ощущение жизни.
Ещё бы – её лицо зримо похорошело, а движения стали раскованнее и пластичнее. Алёна идёт к двери – кажется, что она стала выше. Да нет – она просто расправила плечи и подняла голову.