Чудесное озарение мистера Бадда
Шрифт:
— Быть может, вознаграждение пробудит к нему хотя бы некоторый интерес, — сказал мистер Бадд, поскольку эта мысль не выходила у него из головы.
— Ах вот как, вознаграждение? А я и не знал.
— Это в вечернем выпуске, сэр. Хотите взглянуть?
— Спасибо, с удовольствием.
Мистер Бадд, потянувшись за газетой, на мгновение оставил фен, и мощный поток теплого воздуха взметнул, раздувая, огненную шевелюру клиента; он протянул «Вечерний вестник» посетителю. Тот внимательно прочитал весь столбец,
Но не прежде, чем мистер Бадд успел взглянуть на нее. Не раньше, чем он явственно разглядел жесткий, с наростом, изуродованный ноготь на его большом пальце. У множества людей бывают такие ногти, поспешно одернул себя мистер Бадд.
Мужчина поднял глаза, их отражение в зеркале пронзительно всматривалось в лицо парикмахера.
— Все это впустую, — сказал мистер Бадд, — голову даю на отсечение, что преступник давным-давно выехал из страны. Слишком поздно они спохватились.
Мужчина расхохотался.
— Пожалуй, вы правы! — заметил он.
Мистер Бадд про себя прикидывал, у скольких людей с изуродованным ногтем на большом пальце левой руки есть золотые коронки на левом переднем зубе. Вполне вероятно, что в Англии найдутся сотни подобных. А также и с серебристой сединой в волосах («возможно, окрашены»), и в возрасте около сорока трех лет. Да, без сомнения.
Взявшись за фен, мистер Бадд отключил его, поднял расческу, машинально проводя ею по волосам, которые никогда от природы не были огненно-рыжими.
Он вспомнил вдруг — с точностью, едва не лишившей его присутствия духа, количество и размеры ужасных ран, нанесенных убитой в Манчестере — немолодой, полноватой даме. Выглянув в распахнутую дверь, парикмахер заметил, что его конкурент напротив уже закрыл свой салон. На улицах полно народу. Как просто было бы…
— Пожалуйста, не могли бы вы побыстрее? — попросил посетитель, немного нетерпеливо, но достаточно вежливо. — Уже темнеет. Боюсь, как бы вам не пришлось задержаться.
— Нет, что вы, сэр, — возразил мистер Бадд. — Ничего подобного. Ни в коей мере.
Нет, если он попробует запереть дверь, его чудовищный посетитель набросится на него, опрокинет, начнет душить, не давая позвать на помощь, а потом одним свирепым ударом — как тем, которым он раздробил череп тетушки…
Но ведь его положение значительно выгоднее. Решительный человек на его месте не стал бы раздумывать. Он выскочил бы на улицу, прежде чем посетитель успеет выбраться из кресла. Мистер Бадд принялся потихоньку двигаться к двери.
— В чем дело? — поинтересовался клиент.
— Да вот, хотел выглянуть, посмотреть, сколько времени, сэр, — ответил парикмахер, покорно остановившись.
—
— Да что вы, какие счеты? — возразил мистер Бадд. Поздно, он не мог попытаться снова. Лишь явственно видел, как спотыкается на пороге… падает… и громадный кулак поднимается, чтоб не оставить от него даже мокрого места. Может быть, под знакомой белой накидкой уродливая рука уже в эту минуту сжимает рукоять пистолета…
Мистер Бадд отошел в глубину парикмахерской, подготавливая все необходимое для окраски. Если б только он был посмекалистей — вроде сыщиков в детективных романах — он бы тотчас заметил и этот ноготь, и золотую коронку на зубе, сделал бы нехитрые вычисления и выбежал бы на улицу, призывая на помощь, пока преступник сидел мокрый и намыленный, с лицом, обернутым в полотенце. А то плесканул бы ему мыло в глаза — вряд ли кто-нибудь сумеет убить и даже просто сбежать с залепленными мыльной пеной глазами.
Да и теперь еще — мистер Бадд взял флакончик, покачал годовой и поставил его обратно на полку — даже теперь — разве поздно? Почему бы не рискнуть и не пойти напролом? Стоит лишь ему открыть бритву, тихонько подкрасться сзади к ничего не подозревающему клиенту и произнести твердо и громко, уверенным голосом:
— Руки вверх, Уильям Стрикленд! Ваша жизнь у меня в руках. Встаньте и не двигайтесь, пока я не отберу у вас пистолет. А теперь — выходите и вперед — до ближайшего полисмена.
Окажись на его месте Шерлок Холмс, он, без сомнения, так бы и сделал.
Однако, возвращаясь с подносиком, нагруженным пузырьками и инструментами, мистер Бадд сообразил неожиданно, что он-то не из того теста вылеплен, что знаменитые сыщики. Он совершенно не мог себе представить, чтобы из этой попытки получилось что-либо путное. Ведь если даже он приставит лезвие в горлу мужчины и произнесет: «Руки вверх!» — тот, скорее всего, просто схватит его за руки и отберет у него бритву. И, главное, если мистер Бадд так боится клиента, когда тот безоружен, то было бы истинным безумием собственноручно вооружить его, вручив ему лезвие.
Или, предположим, он скомандует: «Руки вверх!», а преступник ответит: «И не подумаю!». Что он тогда станет делать? Перережет посетителю горло и совершит тем самым убийство, если вообще ему удастся себя вынудить сделать подобное? Не могут же они так оставаться до утра, пока мальчишка не придет убирать парикмахерскую?
Быть может, полицейский заметит свет и незапертую дверь и заглянет к нему? Тогда он скажет: «Благодарю вас, мистер Бадд за то, что вы задержали очень опасного преступника». Но полицейский ведь может и не заметить — и мистеру Бадду придется так и стоять, он устанет, внимание его рассеется, и тогда…