Чудо Святого Покрова
Шрифт:
Только все ближе тот день наступал –
День, о котором заранее знал
Многоболезненный Пимен. Он вдруг
Зримо увидел, как лютый недуг
Стал от него уходить, оставлять
Бренное тело страдальца. Понять
Монах того чуда причину сумел:
Видно, ко Господу час подоспел
Душу отправить на страшный отчет.
Вот уж по келиям Пимен дет,
Словно и не был недугом сражен,
Братиям кланяясь в низкий поклон:
С тем
Чтобы обид на него не таил
С братьев никто у себя на душе.
Кланялись низко в ответ ему все
Иноки, видя, как брат их больной
Духом собрался на вечный покой,
Как его немощи враз исцелил
Врач Милосердный, Бог – Господь Сил.
– Вы же, любезные братья мои,
Встаньте ко гробу меня проводить, –
Пимен с слезами смиренно сказал
Тем, кто в страданьях недужным лежал.
И, к удивленью монахов, они
Встали здоровыми с одров своих.
Таин Божественных Пимен принял,
Одр погребальный с молитвою взял
И, озаренный сияньем свечей,
Шел он ко гробам священных пещер,
Словно дорогу давно уже знал,
Хоть здесь ни разу ногой не ступал.
Вот при свечах гроб священный стоит:
В нем преподобный Антоний лежит –
Дивный, преславный, великий монах.
К гробу поклон положив во слезах,
Пимен прощальное слово сказал
И на то место рукой указал,
Где бы желал погребенным лежать
И воскресения страшного ждать.
С тем он на одр погребальный возлег…
По изможденным ланитам поток
Слез покаянных струился, как вдруг
Благоуханье разлилось вокруг.
Пимен блаженный чуть слышно сказал:
– Братья мои, кто меня облачал
В тот полуночный торжественный час,
Снова за мною явились сейчас…
Кротко себя он крестом осенил,
С миром ко Господу дух испустил.
Видя ж сей праведный славный конец,
Видя, как Бог наш, Господь и Творец
Слышит молитву смиренных рабов,
Быть Утешеньем во скорбях готов,
Славили Бога молитвой своей,
Стоя у гроба при блеске свечей…
Вспомни ж, мой друг, сей убогий рассказ,
Если лежишь в нездоровьи сейчас,
Если безрадостно стало тебе
В скорбях нелегких кориться судьбе.
Думай о том, что сим скорбным путем
К Богу и райским блаженствам идем,
Если умеем безропотно жить,
Жизни невзгоды смиренно сносить,
Со упованием верить и знать,
Что Милосердный Господь нас принять
Рад бесконечно – и тех к Себе ждет,
Кто терпеливо по жизни идут
Крестным, тернистым и
Сораспинаясь со Спасом-Христом.
В райску обитель еще не входил,
Кто вдосталь сладко поел и попил,
Кто предавался постыдным страстям,
Жестокосерд был к врагам и друзьям,
Кто в жизни делал, что страстно желал
Телом быть здравым, а душу предал
На голод, мучения, жажду, позор,
Ее обокрал, как завистливый вор
В угоду мгновениям жизни земной.
А если болезнь тяготит над тобой,
То инока Пимена воспомяни,
С теплой молитвой его призови
На помощь себе – и в молитве своей
Найдешь утешение, друг мой, поверь,
И будет с тобой неразлучно всегда
Небесная помощь святого отца.
Великий пост, 1995 г.
ЧУДО О ЛЕБЕДЕ И ПЕПЛЕ
Сказание о преподобном Прохоре Лебеднике Киево-Печерском
В далеки-далеки седые века
В том месте, где Киев обвила река,
Неспешно несущая воды чредой
И в них отражая простор голубой,
Стоял монастырь. И ты ныне, мой друг,
Обитель великую, славную ту
Увидишь всегда меж днепровских холмов
В сиянии звонком златых куполов.
А в те времена, о которых рассказ,
Картина иною была, чем сейчас:
На месте соборов, церквей и домов
Стояли убогие кельи отцов,
Где жили неслышно, усердно трудясь,
Постом и молитвою к Богу стремясь,
Терпели немало скорбей и нужды
От голода, бед межусобной вражды,
Что Русь раздирали на радость врагам,
Сюда набегавшим подобно волкам.
В том месте средь братии монастыря,
Ревнивою верой о Боге горя,
Жил Прохор: монахи его
Прозвали «лебедником» - видно, за то,
Что скудным его пропитаньем всегда
Была лишь сухая трава-лебеда.
С молитвой траву он окрест собирал,
На солнце сушил и в руках растирал –
Трапезою скудной питался монах –
И этим подобен в своих был трудах
Он птице небесной: не сеял, не жал,
Богатств никаких у себя не держал…
Мой друг, а вкушал ли когда-нибудь ты
Такую еду из травы-лебеды?
Настолько горька и невкусна она,
Что может казаться иная трава
Во сто крат вкусней, ароматней, сочней,
Чем блюдо из листьев и горьких стеблей
Травы-лебеды, что так щедро росла
На склонах обители-монастыря.
А Прохор питался лишь ею одной,
Траву запивая студеной водой.
И вот за смирение, кротость его