Чудо в Марабране
Шрифт:
— Нате, шакалы! Берите мое одеяние! А меня вам не взять!..
С ревом и визгом кидаются осатаневшие священнослужители на сказочные сокровища бога и, сбившись в гигантский, неистовый клубок, принимаются с остервенением вырывать друг у друга драгоценные алмазы.
А бог, оставшись в простой крестьянской одежде, подбоченивается по-богатырски и, глядя сверху на дерущихся священнослужителей, разражается грозным весельем:
— Го-го-го! Га-га-га!!! — хохочет он громоподобно, потрясая белоснежной гривой. — Столпы беспорочности! Светильники боголюбия! Образцы благочестия
Он спускается с престола и брезгливо отшвыривает ногой остолбеневшего гросса:
— Прочь с дороги, сморчок паршивый! Ррраз-давлю!!!
И с гордо поднятой головой направляется к выходу. Весь поглощенный жутким зрелищем грызни священнослужителей из-за алмазной мантии, гросс сардунский только теперь пришел в себя.
Он поворачивается в сторону ниши за престолом:
— Огонь! Огонь! Огонь!
Но бог благополучно уходит, а зеленый луч из аппарата «ММ-222» так и не появляется.
— Ведеор Браск, скорее! Жгите его, не то, он уйдет! — кричит гросс уже в открытую.
— Держите его! Ловите его! Уйдет! — вопит гросс, убедившись, что Куркис Браск исчез вместе с аппаратом.
На призыв гросса откликнулся лишь протер-секретарь. Скатившись с балдахина, он с лицом, перекошенным от ненависти, кидается за богом, как взбесившийся пес.
У самого выхода из зала протер настигает его и хватает за рукав крестьянской блузы.
Слегка обернувшись, бог взмахивает железным кулаком и обрушивает на лицо протера страшный удар. Дернув бородкой, секретарь сына божьего отлетел в самую кучу своих дерущихся коллег. Здесь, под ногами озверевших священнослужителей, он и нашел свою бесславную гибель…
Очутившись за рекой Лигарой, бог полной грудью вдыхает свежий утренний воздух и облегченно смеется:
— Ох-хо-хо! Прав был Дуванис! Живой бог никому не нужен: ни простолюдинам, ни попам!.. Ну, ладно, будем действовать по-другому!..
ПОЛОЖЕНИЕ СПАСАЮТ ПОЖАРНЫЕ
Когда в конференц-зал ворвался наконец вызванный гроссом отряд гвардейцев из его личной охраны, здесь все еще продолжалась свалка из-за алмазов.
Бравый протер-генерал в белоснежном мундире, прибывший во главе гвардейцев, приказал своему отряду разнять дерущихся, но гросс резко остановил его:
— Где смутьян, безбожник и самозванец?! Догнать! За ним! Обыскать дворец! Закрыть все выходы! Закрыть мосты! Живей! Шевелитесь! — разбрызгивая слюну, визжит гросс сардунский.
Протер-генерал хватается за кобуру пистолета и, увлекая за собой гвардейцев, стремительно убегает прочь.
— Кто там есть?! Монахи! Служки! Скоты! Сюда! Сюда!!! — надрывается гросс, размахивая жезлом.
Вбегает несколько желтых и зеленых сутан, с белыми как мел лицами.
— Пожарных сюда! Живо! С брандспойтом! С водой! Скорей, пока они не загрызли друг друга!!!
Пожарники, словно они стояли тут же, в коридоре, и ожидали высочайшего распоряжения, не более чем через минуту появляются в конференц-зале. Они быстро и ловко тянут за собой три пожарных рукава.
Пожарные
В первую минуту раздаются лишь негодующие вопли, но борьба не прекращается. Вскоре, однако, холодная вода начинает оказывать свое действие. Сражающиеся сначала по одному, а потом и целыми группами разбегаются по углам и прячутся в нишах. Последними расползаются раненые. На поле битвы, в лужах воды и крови, остается около дюжины мертвых тел. Среди них и тело протера-секретаря.
Но удивительнее всего то, что посреди этого кровавого побоища лежит совершенно неповрежденная голубая мантия бога из Марабраны. Видно, крепко ее задумали бедные хлеборобы, что даже общие усилия тысячи с лишним священнослужителей не смогли одолеть и порвать ee! Омытые струями воды, ее чудесные алмазы по-прежнему сверкают при свете люстр морозным, сказочным блеском…
Пожар чудовищных страстей потушен. По знаку гросса пожарные останавливают воду, свертывают рукава брандспойтов и бесшумно исчезают.
— Прочь с глаз моих, негодники! — топает на служителей бога гросс и замахивается витым жезлом. — Чтоб духу вашего здесь не было, осквернители божественного престола! А взыскание вас не минет! Не надейтесь!.. Пошли прочь!
Хромая, охая, придерживая руками изодранные в клочья мантии и потирая ушибленные места, священнослужители удаляются. Похожие на лохматых пьяных бродяг, шатаясь как пьяные, они отвешивают гроссу уставный поклон (до целования мантии он их не допускает!) и удаляются из конференц-зала…
Когда удручающее шествие закончилось и был вынесен последний раненый грем, сын божий, немного передохнув, обращается к ювелиру Лаандру:
— Возьми, боголюбивый грем, трех служек и отнеси мантию самозванца в мой кабинет. Для научной экспертизы…
ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ
Агде же Куркис Браск из Марабраны? Где этот незадачливый фабрикант чудес, виновник грандиозного, небывалого в истории гирляндской религиозной общины скандала?
Посмотрим, поищем… Кудерн, Улатра, Ланк, Тарта-хона, Паэрта… Вот он! Мчится в черном лоршесе на юг, к Марабране, увозя с собой как модель с подробными планами, так и большой аппарат «ММ-222», самый совершенный в мире материализатор мысли.
Коммерческая операция по производству чуда полностью провалилась, причинив чудотворцу одни лишь расходы да беспокойства. Хоть бы гросс сардунский рассчитался за марабранское чудо!.. Но куда там! С его святости теперь ничего не удастся сорвать!..
В золотистых лучах утреннего летнего солнца по сторонам дороги сверкают изумительной красоты пейзажи. Но ведеор Браск не замечает их. Он думает о своей неудаче, о потерянных суремах, о боге из Марабраны. Он в страхе оглядывается назад, словно страшный бог из Марабраны гонится за ним по пятам, угрожая настичь и уничтожить. Руки его судорожно сжимают баранку. Вперед! Вперед!.. Черный лоршес мчится среди холмов, рощ, полей с бешеной скоростью. Еще хорошо, что в столь ранний час дорога почти пустынна…