Чудо. Встреча в поезде
Шрифт:
— Эй, Кейси! — проворковала Мириам и разинула рот — Дик бросал туда кукурузные хлопья.
— И-эх, и-эх! — заорал Бруно.
Мириам выглядела такой безобразной и глупой с разинутым ртом — розовая, раздутая, словно ее уже удушили. Бруно стало невмоготу смотреть на нее, и он, все еще усмехаясь, отвел глаза. Карусель сбавляла обороты. Он надеялся, что те захотят еще покататься, но они сошли, взялись за руки и направились к огням, мерцающим на воде.
Бруно подождал под деревьями, заодно сделав маленький глоток из почти уже пустой фляжки.
Те выбирали лодку. Перспектива немного погрести в озерной прохладе восхитила Бруно. Он тоже взял лодку.
— На остров поедем или так поплаваем? — спросил рыжий.
Бруно нетерпеливо заерзал на своей скамейке, ожидая, что они решат. Из укромных уголков на берегу, словно из маленьких темных комнатушек, доносился шепот, приглушенные звуки радио, смех. Он вытащил фляжку и осушил ее. А что если вдруг крикнуть: «Гай!» Что бы Гай подумал, если бы увидел его теперь? Может быть, Гай с Мириам встречались на этом озере, может быть, в той самой лодке, где сейчас сидит он, Бруно? От спиртного по ладоням и по ногам ниже колен забегали приятные мурашки. Будь Мириам здесь, в лодке, рядом с ним, он с величайшим наслаждением окунул бы ее головой в воду. В самую темноту. Темно кругом, хоть глаз выколи, и луна не светит. Быстрые, мелкие волны лизали лодку. Бруно вдруг весь скорчился от нетерпения. Сосущий звук поцелуя долетел с лодки Мириам, и Бруно передразнил, да еще застонал от наслаждения. Чмок, чмок.
Он пропустил их вперед, затем не спеша поплыл следом. Черная громада приближалась, пронзаемая там и сям огоньками спичек. Остров. Просто рай для тех, кому негде потрахаться. Наверное, и Мириам сегодня не преминет этим заняться, подумал Бруно, хихикая.
Когда лодка Мириам причалила, он отплыл немного в сторону, выбрался на берег и упер нос своей лодки в небольшое бревно, чтобы сразу отличить ее от других. Ощущение цели вновь переполнило его, сильнее, неотвязнее, чем в поезде. Всего два часа, как он явился в Меткалф, и вот он уже на острове рядом с нею! Он нащупал нож в кармане штанов. Если бы только застигнуть ее одну и заткнуть ей рот рукою — или она станет кусаться? Представив себе ее мокрый рот у своей ладони, он весь содрогнулся от отвращения.
Медленно приноравливаясь к их неспешному шагу, он двигался вперед, в самую чащу, где густо сплетались деревья.
— Мокреть какая, не сядешь, — заныла та, которую звали Кэти.
— Хошь — садись на пинжак, — сказал парень.
Боже, подумал Бруно, этот мерзкий южный акцент!
— «Когда я с цветиком моим иду цветущим садом», — пропел кто-то в кустах.
Ночные шорохи. Жуки. Цикады, Комар запел у самого уха. Бруно хлопнул себя по уху, в ухе зазвенело и голоса расплылись.
— … сваливаем.
— Да что же, места не найти? — вякнула Мириам.
— Нет здесь места — топай-топай, кругом марш!
— Крутом марш, ребята! — заржал рыжий.
Что это они еще придумали? Бруно заскучал. Музыка с карусели долетала усталая, очень далекая, только бряцание было хорошо слышно. Потом они развернулись и столкнулись с Бруно прямо лицом к лицу, так что ему пришлось свернуть в сторону, словно бы он шел своей дорогой. Он запутался в каких-то колючках и как раз выбирался оттуда, когда они снова обогнали его. Потом он пошел за ними вниз, к воде. Ему
— … а теперь, — донеслось из приемника, — осторожно переходя в контратаку, Леон… Леон… посылает удар правой в челюсть Бейба и — слушайте, как ликуют трибуны! — Рев толпы.
Бруно видел, как парень и девушка катаются в кустах, словно тоже дерутся.
Мириам стояла на небольшом возвышении, ярдах в трех от него, а остальные спускались по откосу к воде. Бруно неслышно приблизился. На фоне влажного мерцания обрисовались ее голова и плечи. Теперь она ближе, чем когда бы то ни было!
— Эй! — шепнул Бруно и увидел, как она обернулась. — Скажи, тебя зовут Мириам?
Она глядела ему прямо в лицо, но он знал, что вряд ли тут возможно что-либо разглядеть.
— Ну да. А вы кто такой?
Он шагнул еще.
— Мы с вами, кажется, где-то встречались, — цинично проговорил он, снова чуя запах духов. Мириам была теплым, уродливым черным пятном. Бруно примерился и прыгнул прицельно, так, что запястья вытянутых рук стукнулись.
— Скажите, а чего вам?..
Руки сцепились на горле при последнем слове, заглушив, оборвав удивленную нотку. Бруно встряхнул свою жертву. Тело у него сделалось тверже скалы, и он услышал, как клацнули зубы. Она издала горлом какой-то клокочущий звук, но хватка была слишком сильна и крика не вышло. Подставив ногу, он стал опрокидывать ее, и они вместе рухнули на землю. Стука не было, лишь зашуршала листва. Он погрузил пальцы глубже, подминая ее под себя, с омерзением чувствуя, как она извивается, пытаясь подняться. Горло все раздувалось, делалось все горячее. Кончай, кончай, кончай! Я так хочу! И шея перестала вертеться. Он был уверен, что держал достаточно, но не ослабил хватки. Обернулся назад — никого. Разжав пальцы, нащупал оставленные ими впадины, глубокие, как в куске теста. Потом Мириам закашлялась, будто ни в чем не бывало, и это ужаснуло его, как явление мертвеца из могилы, и он вновь набросился на нее, встав на колени, давя горло с такой силой, что большие пальцы, казалось, вот-вот хрустнут. Вся сила перелилась в кисти рук. А если и сейчас мало? Он захныкал и сам удивился звуку. Теперь она лежала неподвижная, обмякшая.
— Мириам! — позвал девичий голос.
Бруно вскочил и заковылял прочь, к центру острова, потом свернул налево, к своей лодке. Он поймал себя на том, что оттирает что-то с рук носовым платком. Слюни Мириам. Он выбросил платок и вновь подобрал его, потому что на нем монограмма. Значит, голова варит! Все чудесно! Дело сделано!
— Ми-ри-ам! — позвал голос опять, с ленивым укором.
Но вдруг он ее не прикончил, вдруг она села, вдруг может говорить? От одной мысли Бруно припустил бегом и чуть не съехал по откосу. Свежий ветерок встретил его у самой воды. Лодки не было видно. Он решил уже присмотреть другую, передумал, потом чуть левее обнаружил свою, взгроможденную на маленькое бревно.
— Эй, она в обмороке!
Бруно отплывал — быстро, но не обнаруживая спешки.
— Кто-нибудь, помогите! — кричала девушка, хрипло, почти беззвучно.
— Гос-по-ди! Помо-гите!
Панический ужас в этом голосе нагнал страху и на Бруно. Он принялся беспорядочно грести, потом остановился и предоставил лодке скользить по темной воде. Боже ты мой, да чего же это он так испугался? Никто за ним не гонится.
— Эй!
— Господи Иисусе, да она мертвая! Позовите кого-нибудь!