Чудо
Шрифт:
— Сказал… еще кое-что, — нехотя признался хирург.
— Ну говорите же, говорите, не томите! — взмолился турист.
— Вот как старый монах описал то, что произошло дальше. В день убийства над городом разразилась страшная гроза. От раскатов грома содрогались горы, стало так темно, что ни солнца, ни затем луны и звезд не было видно. А потом хлынул дождь. Такого дождя еще никто никогда не видел. Он хлестал с такой силой и яростью, что улицы Сиены превратились в бурные реки.
И Сиена очистилась. Всю скопившуюся грязь вымыло из каждой щелки, каждого углубления и унесло водой. Потоки ее бежали по улицам, а из бойниц в крепостных стенах хлестали водопады. Заодно смыло и унесло всех крыс, так смывают грехи скверного человека слезы отца нашего и спасителя, Иисуса Христа.
Через несколько дней эпидемия начала отступать, а вскоре и совсем прекратилась. И кое-кому из банды стало стыдно за то, что они натворили. И они вернулись во двор. Он был пуст. Они сняли истерзанное тело Катерины с двери и хотели похоронить ее по христианскому обычаю. Но все городские священники страшно боялись епископа, боялись, что он объявит их еретиками. И тогда несколько храбрых и честных душ вынесли тело на носилках за пределы города. Сожгли его, а пепел бросили в горный ручей. Духовник из дома Петруччи, записавший все это по-латыни, не указывает точной даты. Не только месяца и дня, даже года не упоминает. Но существует еще один источник — летопись, в которой упоминается день «Великого дождя». «Случился он в 1544 году, в июле месяце, и начался в ночь второго дня».
Заключение
— День Палио, — сказал американец. — И День освобождения.
Немец улыбнулся:
— День Палио стали отмечать гораздо позже, а то, что армия вермахта покинула город именно второго июля, — простое совпадение.
— Но ведь она вернулась! Вернулась через четыреста лет!…
— Хотелось бы думать именно так, — тихо заметил хирург.
— Спасать солдат. И это, несмотря на то, что те, другие солдаты, ее тогда изнасиловали.
— Да.
— А отметины на ее руках? Это ведь от распятия?
— Да.
Турист уставился на дубовую дверь.
— А эти темные пятна… Это, наверное, ее кровь?…
— Да.
— О, мой бог!… — воскликнул турист. А потом, после паузы, спросил: — И вы ухаживаете за садом? Ради нее, да?
— Приезжаю сюда каждый год, летом. Подметаю плиточный пол, подрезаю розовые кусты. Просто чтоб как-то выразить свою благодарность. Может, она каким-то образом знает об этом. А может — и нет.
— На второй день июля… А как вы думаете, она придет еще?
— Возможно. Но может,
— Но это требует определенных расходов, — пробормотал турист. — Я имею в виду, приезжать сюда, поддерживать все в таком идеальном порядке. Если я могу чем-то…
Хирург пожал плечами:
— Да, в общем, необязательно. Там, над скамьей у стены, висит ящик для пожертвований. Деньги собираются для сирот Сиены. Просто я подумал, ей бы это понравилось.
Американец был щедр, как и большинство представителей этой великой страны. Сунул руку в карман и достал толстый бумажник. Потом подошел к ящику для пожертвований, отсчитал с дюжину купюр и сунул в него.
— Сэр, — сказал он немцу, помогая жене подняться со скамьи, — скоро я улетаю из Италии, возвращаюсь в родной Канзас. Там у меня ранчо, развожу крупный рогатый скот. Но я никогда не забуду, всю свою жизнь буду помнить этот двор, где она погибла. И буду рассказывать своим детям и внукам историю Катерины делла Мизерикордиа, до самой своей смерти. Идем, дорогая, посмотрим на гулянья.
И вот туристы вышли со двора и двинулись по узкой улочке на звуки музыки и радостные возгласы. Через несколько секунд из тени в глубине галереи вышла женщина, остававшаяся все это время незамеченной. На ней был джинсовый костюм-варенка, волосы заплетены в мелкие косички и украшены дешевыми бусами. С плеча свисала гитара на широком ремне. В правой руке она держала тяжелый рюкзак, в левой — маленькую матерчатую сумочку.
Она подошла к мужчине, выудила из нагрудного кармана рубашки сигаретку с марихуаной, щелкнула зажигалкой, глубоко затянулась и передала сигаретку хирургу.
— Сколько он оставил? — спросила она.
— Пятьсот баксов, — ответил мужчина. Куда только делся его немецкий акцент! Он говорил в типичной манере завсегдатаев Вудстока [Вудсток, Вудстокский фестиваль — фестиваль рок-музыки, впервые состоявшийся летом 1969 г. неподалеку от г. Бетел, штат Нью-Йорк. Стал кульминационным событием эпохи контркультуры и актом протеста против войны во Вьетнаме]. Вытряхнул из деревянной коробки долларовые купюры и сунул в нагрудный карман рубашки.
— Потрясающая история, — заметила его приятельница. — И рассказываешь ты ее просто классно, мне нравится.
— Мне и самому нравится, — скромно согласился с ней хиппи, затем подхватил рюкзак, и оба они двинулись к арке на выход. — И знаешь, что удивительно? Они все и всегда на нее покупаются! Все, как один!