Чудотворная, или Страсти обыкновенные
Шрифт:
Наконец Кирилл догадался и подсунул тренеру разношенные отцовские шлепанцы.
Тренер с почетным эскортом проследовал на кухню, невнятно поздоровался и от смущения прислонился к холодильнику.
– Чаечку с нами отведаете?
Хозяйка достала из шкафа большую подарочнную кружку.
– С тортом.
– Если Кирилл не будет пропускать тренировки…
Толстогубый крепыш подсел к столу, засучил рукава, придвинул к себе подарочную кружку, перевалил с блюдца на тарелочку основательный кусок торта.
– Мастера…
Хозяйка подлила тренеру горячего чая.
– А что, разве он пропускает?
– Бывает.
Крепыш облизнул мельхиоровую ложечку, подул в кружку.
– Дело молодое.
– Вы не стесняйтесь, пожалуйста, это же домашний, не магазинский.
Хозяин подтолкнул блюдо с тортом – кружка тренера вздрогнула, глухо загудела.
– Мастера гарантирую!
Крепыш отпил приличный глоток и стянул в тарелочки очередной ломоть.
– Потенциал велик… немного… техника… прихрамывает… Но… дело… поправимое…
После торта крепыш одолел две розетки варенья и не меньше десятка конфет.
На кончиках сильных пальцев темнел растаявший шоколад.
– Не хотите ли взглянуть на приобретение? – вежливо спросила хозяйка, наливая тренеру очередную кружку.
– Действительно чудотворная?
Крепыш расстегнул замок мастерки, тяжело задышал, как после забега на десять тысяч метров.
– А то… Кирилл всю секцию переполошил… Но я вам гарантирую…
В комнате тренер выбрал стул, откинулся на спинку, зажмурил глаза.
Кирилл на тахте поигрывал шестикратной лупой.
Супруги, придерживая икону с обеих сторон, вышли на середину комнаты, застыли.
Тренер вскочил, шагнул навстречу иконе, попятился, чуть не сбив стул.
Хозяйка, не отрываясь, следила за каждым движением крепыша.
Кирилл подкинул шестикратную лупу и, опрокидываясь на спину, поймал ее обеими руками.
Хозяин поверх осыпающихся астр смотрел в окно.
В доме напротив какой-то тип в широкой панаме красил балкон.
– Да! Потрясающе!
Крепыш облизнул губы, поскреб нос, опять приблизился к иконе.
– Только, понимаете, к сожалению, я не специалист по этому вопросу… Но такого специалиста знаю… Надо непременно показать ему ваше сокровище. Здесь недалеко. Каких-то три остановки на троллейбусе. Давайте, я свожу. Мигом обернусь.
– Мы крайне благодарны за предложение…
Хозяин отпустил свой край иконы, и та угрожающе накренилась.
– Ну нет!
Хозяйка выправила икону и затем положила на сгиб руки.
– Я ее, родимую, в чужие руки не отдам ни на минуту.
– Очень был вкусный торт!
Крепыш, бодро шаркая дряхлыми шлепанцами, отошел за стул.
– Наверное, рецепт секретный?
– Мам, а почему бы тебе не съездить самой, раз довольно близко?
Кирилл подмигнул тренеру и стал через лупу рассматривать свою ладонь.
– За час обернетесь.
– Конечно, поедем вместе.
Сметливый
– Так даже лучше будет.
– Собирайся, Машунька, пусть специалист посмотрит, а то ты себе места не находишь.
– Вань, ты разве с нами не поедешь?
– Мы пока с Кириллом в шахматишки…
Тренер сначала наблюдал, как расставляют шахматы и делают первые классические ходы.
Потом неловко маялся в прихожей, недоумевая, куда пропала хозяйка.
А Сластенова упаковывала икону, обкладывая ватой и поролоном, бинтовала.
Наконец вышла из спальни, поместила сверток в большую сумку.
– Может, плащ возьмешь на всякий случай?
Муж поднял руку с пешкой.
– А лучше зонт.
– Если я через три часа не вернусь, звоните в милицию…
7
Пока шли до остановки, тренер все норовил задеть сумку то коленом, то бедром, словно проверял, не лежит ли там вместо иконы завернутый кирпич.
Сластенова устала перекладывать сумку из руки в руку, но крепыш успевал переместиться в нужную сторону.
Когда подошел троллейбус, Сластенова прижала сумку к животу и, не дожидаясь тренера, расталкивая людей, пробилась к дверям, втиснулась в переполненный салон, а тренер как приклеился, громко дыша в ухо.
Сластенова уперлась плечом в широкую спину, надвигающуюся от окна, чуть повернула голову и совсем близко увидела багровую щеку тренера – только сейчас она заметила, что крепыш плохо выбрит.
– Что, зайцами проедем?
– У меня проездной.
Тренер стоял как скала, и пассажирам, которые двигались к выходу, было туго.
– Вот учудила-то! Талоны в сумке…
Сластенова попыталась использовать тренера, как волнолом.
– Попробуй достань…
Где-то над головой что-то треснуло, кашлянуло, и усталый голос поплыл, дребезжа о металлические стойки:
– Гр-р-раждане пассажиры, сохр-р-раняйте билеты до конца пр-р-р-роезда… Гр-р-раждане…
Широкая спина в старом вельветовом пиджаке, застывшая между окном и Сластеновой, вдруг начала теснить ее прямо на тренера.
– На следующей выходим.
Тренер наддал плечом.
– Держитесь за мной!
– Попытаюсь.
Сластенова вклинилась в образовавшийся промежуток.
Троллейбус резко тормознул.
Кто-то вскрикнул.
Спина в вельветовом пиджаке все-таки настигла Сластенову и почти впечатала в тренера.
Сластенова почувствовала, как тренер напряг все мышцы, принимая удар, – и тут сумка оказалась между ними.
Забинтованная икона углом попала ей точно под ребро – удар, ослабленный сумкой, все же оказался достаточно силен, и она даже потеряла дыхание, но тут же встрепенулась и стала пробираться за тренером, которому, видно, тоже досталось от иконы – он попятился к выходу, прижимая ладонь к животу.