Чудовища рая
Шрифт:
Добычей, увидел Даниэль, оказалась маленькая птичка, раненая, но все еще живая. Она в ужасе мигала глазками и подергивала одним крылом, однако двигаться была уже не способна.
Незнакомец бросил ее на землю и какой-то незаметной командой разрешил соколу полакомиться своей жертвой. Крыло птички так и продолжало подергиваться, пока хищник вырывал куски из ее грудки.
— Природа изумительна, правда? — произнес мужчина.
Даниэлю определенно стало не по себе.
— Изумительна, — с содроганием повторил он.
Внезапно раздался колокольный звон, приглушенный и дребезжащий, словно отражающееся
Даниэль поднял руку в прощальном жесте.
Мужчина никак не отреагировал, зато сокол уставился на него своими ониксовыми глазищами, способными видеть в семь раз лучше любого человека. С клюва птицы, словно черви, свисали окровавленные потроха.
17
Как и в большинстве старинных местечек, планировка деревушки не отличалась упорядоченностью и прямотой улиц, и Даниэлю пришлось потратить какое-то время на поиски коричневого пряничного домика. Блуждание по улочкам выявило весьма скромные размеры поселения. Тем не менее оно могло похвастаться кафешкой и несколькими магазинчиками, ассортимент которых, впрочем, снаружи разглядеть ему не удалось.
В прошлый раз Даниэль посещал деревушку уже затемно и тогда счел ее старой. Теперь же, при свете дня, по определенным деталям — фундаментам зданий, водостокам, оконным рамам — у него сложилось впечатление, что большинство домов здесь построили относительно недавно и лишь придали им видимость почтенного возраста.
Этим вечером Коринна блистала в амплуа официантки, а не певицы, однако также была одета в дирндль [1] . Она подошла к нему и стала дожидаться заказа, нетерпеливо и как-то растерянно теребя в руках полотенце. Их глаза встретились, и девушка ответила улыбкой, посыл которой Даниэль определить затруднился.
Он попросил меню.
— Брось эти свои шуточки, — выпалила Коринна и шлепнула его полотенцем. — Чего тебе? Как обычно?
— Да, пожалуйста, — ответил Даниэль, надеясь, что «обычное» вполне отвечает его вкусам.
1
Женский национальный костюм немецкоговорящих альпийских регионов, состоящий из блузы с корсажем или облегающим лифом и широкой юбки с ярким фартуком. — Здесь и далее примеч. ред.
Ему подали рёшти [2] с яичницей, маринованными луковичками и солеными корнишонами и большую кружку пива. Покончив с едой, он заказал еще пива и принялся за чтение.
В зале было довольно темно, и когда Коринна заметила его старания вчитаться в строчки, она подошла к его столику и зажгла свечи в массивном канделябре. Он был изготовлен из какого-то черного металла, и с него свисали листочки из красного, желтого и оранжевого стекла, которые при зажженных свечах тут же замерцали словно угольки. Изделие, несомненно, было красивым, однако с функцией источника света справлялось так себе. Позабыв про книгу, Даниэль созерцал вспыхивающие листочки, чуть подрагивающие от тока нагретого воздуха.
2
Швейцарское
Девушка в основном пропадала на кухне, но время от времени показывалась в зале, чтобы обслужить клиентов. Даниэль украдкой бросал взгляды на ее треугольное лицо и узкие глаза. Раз, проходя мимо его столика, Коринна вдруг провела рукой по его волосам от затылка и бросила:
— Ты подстригся, что ли? Тебя прямо не узнать.
Она исчезла прежде, чем он смог додуматься до какого-либо ответа. Прикосновение ее было таким мимолетным и легким, что другие посетители вряд ли что и заметили, однако приятное щекочущее ощущение на голове не оставляло Даниэля еще долгое время после ухода девушки.
Он принялся гадать, какие отношения связывают Коринну и его брата, а затем и забавляться мыслью, как бы ему воспользоваться ситуацией. Пусть это будет запоздалой местью за ту девушку в Лондоне. Макс ведь просил занять его место — ну так он и выполнит просьбу со всей основательностью.
Вот только ни в жизнь он так, конечно же, не поступит. Ничего не подозревающая женщина не должна служить игрушкой в их старом братском соперничестве. Именно это больше всего и расстроило его в той лондонской истории, именно этого он и не мог простить брату.
Вдруг он снова почувствовал на затылке ласкающую руку, которая мгновение спустя нещадно вцепилась ему в ухо. А Коринна в это время, увидел Даниэль, находилась в противоположном конце зала. Он ахнул от боли и попытался обернуться, однако против стальной хватки оказался бессилен. Мучитель склонился к нему, и низкий женский голос — или же высокий мужской, поди разбери в таком состоянии — рявкнул:
— Дилетант!
Затем послышался смех, и ухо получило свободу. Рядом с Даниэлем с пивной кружкой в левой руке стоял мужчина средних лет, стройный и подтянутый, с нелепой мальчишечьей челкой на волосах неестественного темно-рыжего оттенка. Изобразив другой рукой клацанье ножниц, незнакомец осведомился:
— И кто это был?
Даниэль непонимающе уставился на него.
— Кто хочет лишить меня куска хлеба?
На этот раз вопрос был подкреплен подзатыльником.
— Да можешь и не говорить. Мне плевать. Ты для него и так реклама хуже не придумаешь.
Мужчина вновь рассмеялся и уселся за столик чуть поодаль. Выпив пиво, он покинул заведение.
Сразу же после его ухода к Даниэлю подсела Коринна.
— Тебе вправду нужно подстричься у парикмахера, — заговорила она. — Он может обидеться, что ты обратился к кому-то другому.
У парикмахера? А, так вот что это был за тип!
— У меня вроде как есть право стричься у кого захочу? — возмутился Даниэль.
Коринна поспешно кивнула.
— Но он может обидеться. Имей это в виду. — Взгляд ее говорил, что ситуацию следует воспринимать предельно серьезно. — К тому же он прав. На этот раз выглядит не очень.
Девушка окинула взглядом его обкорнанную голову и сконфуженно улыбнулась.
— Так твой брат уже уехал?
— Да. Но в четверг он вернется.
— Вот как? Зачем же? — удивилась она.