Чудовище

Аворохаз Надья

Я слажу с мотоцикла, поправляю рюкзак и оглядываюсь. Мы уже не в городе. Это густой лес, на деревьях пожелтевшая листва, которую они уже разбросали по земле, много старых поваленных стволов заросших зелёным мхом. Мне это напоминает фильм ужасов, вот только поющие птицы сглаживают жуткую атмосферу.

Адам спрыгивает со своего стального коня и движется к небольшому холму, заваленному упавшими деревьями. Он сгребает листву, ветви и сухую траву вниз и постепенно на месте холма показывается ржавая железная дверь. Похоже на убежище и как ни странно у Адама есть ключ к нему. Он вставляет его в замок, несколько раз поворачивает и, в конце концов, тот сдаётся и дверь немного приоткрывается. Адам хватается обеими руками за её края и тянет на

себя, по виду эта дверь весить не меньше двухсот килограмм и одному Адаму с ней не удастся так легко справиться. Его челюсть сжата, руки напряженны и на них обозначились выступающие вены, но Адам упёрся ногами в землю и не собирается сдаваться.

Не раздумывая и секунды, я подхожу к нему и, ухватившись за влажный и ржавый край двери, тоже начинаю её тянуть. Вместе у нас получается гораздо быстрей и эффективней и вот перед нами тёмный тоннель уходящий вглубь.

Глава 4.

Адам шагает в темноту и она полностью поглощает его, не оставив и тени. Я замираю в нерешительности, не понимаю, что мне сейчас делать. Идти ли за Адамом следом или остаться и подождать его здесь, ведь он ничего мне не сказал.

Чирк.

В глубине туннеля появляется огонёк и быстро приближается ко мне. Я пячусь назад, собираясь уже бежать, но тут появляется Адам с факелом в руках. Я такие видела только в фильмах и совершено не ожидала увидеть в жизни, они ассоциируются у меня с искателями сокровищ, которые спускаются в потайные ходы, туннели или гробницы.

– Ты напугал меня. – Выдыхаю я.

– Не думал, что ты такая трусишка. Тебе не стоило лезть в эту историю, если ты боишься простого факела. – Пожимает Адам плечами.

– Я боюсь неизвестности. – Поясняю я и для большей убедительности, складываю руки на груди.

– Бойся лучше того, что знаешь. Оно чаще всего бывает гораздо опасней неизвестности.

– Почему же? Я же буду знать, чего ожидать от известности. – Возражаю я усмехаясь. Вот я тебя и подловила Адам, моя очередь быть правой.

– В неизвестности участвует фантазия, которая зачастую любит приукрашивать и получается, что неизвестность оказывается пустяком, в отличие от известности. – Адам улыбается. Он вновь оказался прав, а я нет. И как ему это удаётся каждый раз?

– Итак. Готова ли ты Ева Адамс, к известности? – Спрашивает он и протягивает мне руку.

Отступать я не собираюсь, поэтому беру его за ладонь и послушно ступаю в темноту, позволяя ей поглотить себя. Мы шли молча. Свет от факела выхватывал деревянные столбы и металлические прутья, поддерживающие туннель, а по ним ползали пауки самых разнообразных размеров и форм. Хорошо, что я их не боюсь в отличие от Майи, ей бы здесь пришлось тяжко.

Как ни странно, но я не испытываю сейчас и граммы страха, а ведь зная Адама, должна была бы вся трястись. Он может сделать сейчас со мной всё что угодно и никто об этом не узнает. Мы здесь совершенно одни, в каком-то тёмном тоннели в глубине леса и уверенно мало кто вообще знает об этом месте, а возможно никто кроме Адама. Но во мне нет страха, даже наоборот, я чувствую тепло и спокойствие, он словно большая и крепкая стена, что в любой момент меня защитит.

Я украдкой поднимаю голову и кидаю взгляд на его лицо. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, насколько сильно сейчас его голова занята мыслями, я словно могу увидеть их, проследить путь. Его брови сдвинуты, скулы сжаты, а глаза устремлены вперёд, словно он видит гораздо дальше, чем может осветить факел. При таком освещение его шрамы кажутся жуткими, широкие глубокие полосы разрезающие плоть. Впервые я задумалась, при каких обстоятельствах парень его возраста мог получить их, ведь он старше меня всего лишь на несколько лет. Возможно, они появились при падении с мотоцикла или аварии, в которые он иногда попадал, но насколько я знаю, они были пустяковые. А может быть, Адам приобрёл свои шрамы в драках, но вот я ни разу не слышала, чтобы он попадал в больницу, да, в тот раз, когда он подрался

с Брендоном, драка была масштабная и жестокая, но эти шрамы не выглядят свежими, он получил их давно. Хотя, возможно просто я ничего не слышала, ведь я никогда им не интересовалась, такие парни, как он, меня не интересовали.

Взгляд Адама резко перемещается на меня, и я не успеваю среагировать достаточно быстро, он замечает, что я рассматриваю его.

– Я пугаю тебя? – С хрипотцой в голосе спрашивает он.

– Нет. – Отвечаю я, опустив взгляд в пол. Как же неудобно получилось.

– Многие…

– Боятся тебя. – Заканчиваю я его фразу. – Я знаю это Адам. Иногда я тоже боюсь тебя, но недостаточно сильно, что прекратить своё расследование. Знаешь, я бы была тебе благодарна, если бы ты перестал стараться быть гораздо хуже, чем ты есть.

– Откуда ты знаешь, какой я? – Не останавливаясь, спрашивает он.

– С плохим человеком невозможно чувствовать себя, как дома. – Выпаливаю я быстрее, чем успеваю подумать, но к счастью Адам заканчивает разговор и остаток пути мы проходим молча.

В конце тоннеля оказывается дверь. Адам хватается за круглую ручку и, приложив силу, дёргает на себя. Тишину пронзает скрип и скрежет, пауки падают на землю и разбегаются в разные стороны, поднимается не густое облако пыли. Я начинаю кашлять и заслоняю нос рукавом. Адам ставит факел в держатель рядом с дверью, отряхивает руки и входит в комнату, поочерёдно зажигая в ней факела на стенах. Передо мной предстаёт огромное помещение с множеством фотографий, рисунков и карт на стенах. В центре стоит огромный стол заваленной бумагами, каждое покрыто сантиметровым слоем пыли. По всей видимости, здесь не часто бывают гости.

– Что это? – Шепчу я, окидывая взглядом стены с фотографиями.

– Здесь изображены кланы, какой кому служит, кто в них входит. Всё об… оборотнях. – Последнее слово Адам будто заставляет себя произнести.

– Так получается, тот монстр оборотень?! – Визжу я.

Адам кивает.

– Но это значит, он может принимать человеческое обличие!

– Может. – Спокойно отвечает Адам.

– Так, стоп. Откуда ты всё это знаешь? Откуда ты знаешь его?

– Мы общаемся. – Пожимая плечами, произносит он.

– И он просто так доверил тебе свой секрет? Вы не похожи на друзей. – Упрекаю я Адама.

– Мы не друзья. – Оскалившись произносит он.

– Тогда откуда ты знаешь его секрет. И это место, кто его создал? Почему у тебя есть ключ…

– Ева остановись. Ты задаёшь слишком много вопросов одновременно. – Адам театрально хватается за голову.

Я развернулась и направилась к столу, стоявшему в центре комнаты, на нём кучкой свалены книги, свёртки и пожелтевшие от времени листы. Смахнув рукой пыль с верхней книги, присмотрелась к названию, но его не оказалось, вместо него посередине красуются ветвистые закорючки. Адам медленно подошёл ко мне, взял книгу и быстро пролистал, словно вспоминая о чём она. Я лишь успела рассмотреть, что в книге нет привычных для меня букв, как и на обложке, внутри те же самые закорючки и несколько рисунков, сделанные от руки.

– Давай я тебе отвечу на один самый важный вопрос? – Предложил Адам, захлопывая книгу и кладя её на место.

Я кивнула. Для начала и этого будет достаточно. По какой-то причине, Адам боится давать ответы на все мои вопросы.

– Оборотни живут семьями, как обычные люди. Каждая семья входит в определённый клан, в нашем городе десять кланов, каждый состоит из трёх или пяти семей в среднем, но число периодически меняется. Из каждой семьи выбирается один оборотень, который будет представлять её и входить в высший совет, чаще всего это старший мужчина. Так вот, если они решат, что им нужна защита клана, то они могут приказать любому его члену вызвать на поединок нужного оборотня. Есть семьи, которые не входят ни в один клан, а у них есть сильные оборотни, которые могут пригодиться. Семья того кто проиграет должна будет подчиняться клану победителя.