Чудовищный муравей
Шрифт:
– Правда?
– Ответ очень прост, мистер Морган. Вы убили его потому, что вы человек.
– О?
– Да. Вы понимаете меня?
– Нет, не понимаю.
– Тогда почему же вы его убили?
– снова задал этот вопрос Хоппер.
– Я до смерти перепугался.
Либермэн поднялся с кресла.
– Вы умный человек, мистер Морган, и я хочу вам кое-что показать.
Он открыл один из стенных шкафов, и я увидел восемь банок с формальдегидом, и в каждой из них был заспиртован точно такой же экземпляр, как мой. И все без исключения они были изуродованы, что говорило
Либермэн закрыл шкаф.
– И это всего за пять дней, - сказал он и пожал плечами.
– Новый вид муравьев, - довольно глупо пробормотал я.
– Нет, это не муравьи. Подойдите сюда!
Либермэн пригласил меня к столу. Фицджеральд и Хоппер присоединились ко мне. Либермэн достал из ящика стола набор анатомических инструментов и, воспользовавшись одним из них, перевернул насекомое и показал на нижнюю часть туловища, похожую на грудную клетку.
– Видите, какое тут приспособление, мистер Морган.
– Да.
При помощи двух скальпелей Либермэн нашел бороздку и отделил заднюю часть туловища. Она оказалась полой, как жерло бомбометателя, и была похожа на контейнер, который носило на себе насекомое. В нем находились четыре своеобразных и удивительно гармоничных капсули, напоминающие орудия, каждая около полутора дюймов длиной.
Сейчас я видел муравья во всех деталях и понимал, что раньше толком не рассмотрел его. Мы никогда как следует не видим того, что страшит нас или вызывает чувство брезгливости. Сквозь омерзение ничего не увидишь. Но теперь, когда страх и ненависть отступили, я внимательно вглядывался в это существо и понимал, что передо мной был не муравей, хотя и очень походил на него.
– Я не знал! Что можно ожидать от человека при виде насекомого таких размеров?
Либермэн кивнул головой.
– Скажите мне ради бога, как оно называется!
– Мы не знаем, - сказал Хоппер.
– Мы представления не имеем, что это такое.
Либермэн показал нам разбитый череп, из которого вытекала белая жидкость.
– Что-то подобное мозгу, - сказал он, - и в большом количестве.
– Это было, наверное, очень умное существо, - предположил Хоппер.
Либермэн рассуждал вслух:
– Совершенно ясно, что это насекомое с развивающейся структурой. Мы очень мало знаем об умственных способностях насекомых. Это не совсем то, что мы обычно понимаем под умом. Скорее совокупное явление - такое, как если бы приходилось задумываться над составляющими тела человека...
Хоппер и Фицджеральд с одобрением слушали Либермэна. Я задал вопрос:
– Что было бы, если бы это было возможно?
– Что?
– Проявление того вида совокупного ума, о котором вы говорите.
– О? Трудно сказать. Это было бы за гранью наших самых смелых предложений. Во всяком случае человек по сравнению с таким муравьем не представлял бы из себя ничего.
– Не верю, - отрезал я.
Мои собеседники невозмутимо ответили:
– Мы тоже не верим. Мы предполагаем.
– Но если это существо такое умное, почему оно не употребило ни одного из своих орудий против меня?
– А это было бы признаком ума?
– мягко спросил Хоппер.
– Возможно, ни одна из этих капсул не является орудием, -
– Вы не знаете этого точно? Разве у других таких существ не было таких же капсул?
– Были, - коротко ответил Фицджеральд.
– Откуда все-таки они взялись? Кем они были?
– Мы не знаем, - сказал Либермэн.
– Но вы можете это выяснить. У вас есть ученые, инженеры, и, слава Богу, мы живем в век фантастической техники. Разберите его на части!
– Мы это уже сделали.
– И что вы выяснили?
– Ничего.
– Вы хотите сказать, - спросил я, - что вы не в состоянии сделать никаких выводов относительно этих приспособлений - ни что это такое, ни как они работают, ни для какой цели существуют?
– Совершенно верно, - подтвердил Хоппер.
– Ничего, мистер Морган.
– Но наверное они должны действовать как своего рода орудия.
– Почему?
– спросил Либермэн.
– Посмотрите на себя, мистер Морган. Вы культурный и умный человек и все-таки вы не можете представить себе такой склад ума, который исключал бы оружие как предмет первой необходимости. А ведь оружие - необычная вещь, мистер Морган. Это инструмент убийства. Мы никогда не задумываемся об этом, потому что оружие стало символом мира, в котором мы живем. Признаком цивилизации, мистер Морган? Или оружие и цивилизация в конечном счете несовместимы? Вы можете представить себе уровень мышления, при котором концепция убийства представляется невозможной или совсем не существует? Люди воспринимают окружающее субъективно. Почему тогда подобные существа, к примеру, не могут действовать, исходя из их уровня субъективности? Они идут на сближение с людьми - и в результате погибают. Почему? Скажите, мистер Морган, что может объяснить существование таких высокоорганизованных существ, как это?
– Либермэн рукой показал на лежащее на столе насекомое.
– Я самым серьезным образом спрашиваю вас. Какое вы можете дать этому объяснение?
– Несчастный случай, - пробормотал я.
– Восемь банок в моем шкафу? Восемь несчастных случаев?
– Я думаю, доктор Либермэн, - сказал Фицджеральд, - вы в конце концов найдете объяснение.
Я сел и закурил сигарету. Мои руки дрожали. Хоппер извиняющимся голосом сказал мне:
– Мы были довольно грубы с вами, мистер Морган. Но буквально за несколько дней еще восемь человек сделали то же, что и вы.
– Но скажите мне, откуда все-таки появляются эти существа?
– Почти не имеет значения, - честно сказал Хоппер.
– Может быть, с другой планеты - с Луны или Марса, может, из недр земли. Неважно.
– Тогда почему вы не сообщите о них миру? Нужно положить этому конец, пока дело не зашло слишком далеко!
– Мы уже думали об этом, - признался Фицджеральд.
– Но подумайте, что тогда начнется - истерия, паника, дикие предположения, что это результат атомной бомбы?
– Они могут совсем уйти, - сказал я.
– Могут, - подтвердил Либермэн.
– Но если у них нет чувства смерти, у них, возможно, нет и чувства страха.
– Я склонен думать, что они все же уйдут, - вставил Фицджеральд. Должен же у них в конце концов быть инстинкт самосохранения, доктор!