Чудовы луга
Шрифт:
Котя впечатлилась и тоже заворочала головой. Венчик из смолистых стружек на конце еловой палки вспыхнул и стал угасать.
Они вылезли наружу, и Котя заморгала от снежной белизны.
— Отличная нора, — сказал Радо. — Ни снег, ни ветер, ни звери не достанут. Дождется нас как лапочка. Ну что, чертяка, пойдем в конюшню? Тут, конечно, не просторный денник как дома, но лучше чем под кустом в лесу.
Котя обиделась за красавца-вороного.
— Зачем вы его так, благородный сэн, справный же конь!
Радо расхохотался.
— Зовут
И точно таким же хозяйским жестом похлопал Котю по спине.
— Снимай, Котя, седло и сумки. И мешок с овсом доставай, повесим его Чертяке на нос.
Пока Радо обустраивал коня в пещерке, Котя нарубила еловых веток, чтобы прикрыть вход. Снег лежал не густо, сам был сырой и липкий. Мхи и сухая трава торчали из-под белого, тут и там темнели влажные бока огромных валунов. Удары котиного топора спугнули парочку белок, на снегу остались лежать чешуйки и хвостики растерзанных шишек.
Сквозь голые ветви виднелись топи — мили бурой равнины в белых рябинах и рыжих проталинах, словно каменный великан из найльских сказок щипал небесного петуха. Горизонт задернут сизой болотной дымкой, сквозь нее проступают зубчатые хребты далеких гривок.
Где-то там Кулачок, один из малых островов.
Котя собрала и отнесла еловые ветки к пещере, а потом верулась и вырубила в орешнике две хорошие слеги.
***
— Всссх! — ухнул камнемет, скрипнул всем костями, связанной веревками рамой.
Неровный кусок известняка с треском рванул воздух, прочертил дугу и вломился в деревянный борт осадной башни.
Гурьба разбойников, распоряжавшихся переправкой во врага каменных глыб, обрадовано заорала.
Кай, стиснув пальцы на рукояти, наблюдал за маневрами пеших воинов под стеной. С высоты их фигуры казались совсем небольшими, вроде шахматных.
Рыцари в атаку не пошли. Направив своих людей, они спокойно ожидали вдалеке, неподвижно застыв в седлах.
— Струсили.
— Не думаю, — Лайго пожал плечами. — Они ждут, пока разобьют ворота. Боевые кони не полезут по лестницам, сам понимаешь.
— Ладно, мы тоже подождем, — сквозь зубы процедил Кай.
— Вссссххххскрииип! — камнемет вышвырнул следующий снаряд.
Медленно ползущая башня сотряслась.
— Эту завалим, — в спокойном голосе Лайго слышалась уверенность. — Хорошо пристрелялись. Жаль, машина у нас только одна.
— И еще нет десятка рыцарских лошадей, — подначил Кай. — Хотелось бы проскакать по мосту в полном облачении, а?
Лайго Экель, двоюродный брат найгонского герцога Даго Экеля, слабо улыбнулся.
— Сражайся, как можешь, только не теряй чести, — сказал он, не отводя взгляда от статных всадников в высоких
— Всссхххх…
Не дожидаясь команды, вступили в бой лучники, надежно укрывшиеся за деревянными стенами навесных галерей и за плетеными щитами. Из под стен донесло сухой стук, звон и матерные проклятия.
Разбойники били точно, часто, хоть и вразнобой. Нападавшие прикрывались щитами, перебежками двигались вперед, волоча длиннющие лестницы и связки веток. Первые раненые уже повалились на сухую траву.
Кая затрясло сильнее. Он закусил губу, прогоняя подступающее безумие. Привкус крови только усилил лихорадочную маету.
— Шлем надень, — Лайго надвинул свой, скрыл лицо под вороненой маской. Застегнул ремешки.
Кай нетерпеливо отмахнулся, вытянул из ножен меч. Сердце тараном колотилось о ребра. Свист стрел, вопли и грохот прокатывающегося по каткам дерева сливались в болезненное, раздражающее многоголосье.
Снова ухнул камнемет, словно бы его собственные жилы и кости вывернулись, посылая тяжеленную каменюку. Одна из башен накренилась и повалилась набок, выставив залитое грязью днище и бесполезные теперь колеса.
Лучники с верхней площадки, выбирались через пробоины и незакрытую заднюю стенку. Заняли позиции, ответили залпом стрел. Рухнувшая махина превратилась в неплохое укрепление.
Вторая башня, въехав в наспех забросанный ветками ров, качнулась, клюнула вперед и проломила крытую галерею. Откинулся мосток, выдвинулась ощетинившаяся клинками стена щитов, над которой виднелись только верхушки шлемов.
За спиной Кай слышал злые выкрики, лязг крючьев приставных лестниц, надсадное хаканье.
Глянул через плечо, одну из плетенок снесло, лестница надежно вгрызлась в известняк. К проему меж зубцами подволокли короб с известью-кипелкой, накренили, посыпалась вниз серая едкая пыль. Короб полетел следом. С той стороны взвыли вразнобой, закашлялись.
В тот же миг одному из его людей стрелой пробило кожанку, раненый посунулся вперед, упал, страшно захрипел, задергал ногами.
Привкус крови во рту сделался непереносимо сладким. Воздух смоляным комом застрял в гортани.
— Шиммель! Шиммель! — доносилось с открытой стены, и с галереи и с обеих башен.
Это я вас веду, не он, — хотел крикнуть Кай, но губы уже свело привычной судорогой.
— Шиммеееееель!
Прямо на него вынесло одного из соледаговых солдат — плотную стену нападающих уже разбили, растащили на отдельные группки.
Сверкнула блестящим боком рыбина клинка, целя в незакрытую голову.
Кай не глядя отмахнулся, пнул ногой в черно-белый щит. Мечника пронесло мимо, разворачивая. и он тут же получил в спину рогатиной.
Жаркое золотисто-алое марево застлало глаза. Злость и ярость сотен его людей сделалась ощутимой, вещественной, как жар из печного жерла.